Чудесная командировка подальше

В помещении, под завязку обставленном мебелью, обвешанным всевозможными дешевыми, но приметными камнями было довольно похладно. Настолько, что путники смогли ощутить всю навалившуюся на них усталость и слегка ожить.

Первый раз за долгое время не Шарлотта вытащила первой кошелек. Что уж и сказать, действительно мужское внимание, да еще и от обычного разбойника, которому, казалось, чужда забота о других, льстило Шарлотте.

Уже после ужина, который она наотрез отказалась принимать в одиночестве, после второй сигареты женщина смогла спокойно выдохнуть.
Даже два дела, которые лежали тяжким грузом в ее вместительной походной сумочке, не могли омрачнить ее отдых.

- Пойдем расслабимся? Думаю, вода для нас уже готова.
Она устало улыбнулась своему стражу.

Совершенно осоловевший от сожранного и выпитого, Лус пришел в самое благодушное настроение. К такой высокородной блажи, как ежедневное мытье, рыжий относился снисходительно и к омовению прибегал только когда начинал чесаться. Или в хорошей компании. Томная чертовка, что пускала пухлыми чувственными губами дымные колечки, определенно относился к таковой.

Купальня оказалась просторным залом с прямоугольным бассейном, выложенным мрамором. Бассейн с яркой зеленовато-синей водой окружал портик из тонких колонн. Определенно это место было старше таверны, а может и старше всего города. Без всякого уважения к древности Лус скинул свое тряпье и пушечным ядром грохнулся в воду, подняв фонтан брызг до потолка. С покрытого мозаикой свода укоризненно смотрели на подобное безобразие неведомые богини. Вода была приятно-солоноватой на вкус и слегка покалывала.

- Эгей, да у них тут горячие источники. Запрыгивай.

Единственное, что решила на себе оставить Шарлотта - заколку, закрепленную на волосах, чтобы те не намокли. Обручальные кольца лежали вместе с остальными вещами, а на бледной коже безымянного польца женщина с легким раздражением увидела светлый след от кольца. Похоже, она, хоть и немного, но успела загореть в эту поездку. Непростительно.

Шальной рыжий наемник расслабился напротив. Она с задумчивым видом закурила.
Похоже, пройдя такой опасный путь вместе, пока он сыт, можно начать наступление.

Она посмотрела на сытого кота, ничего не подозревавшего о грядущем разговоре, и произнесла с легким напором:
- Я хочу, чтобы ты вернулся на полноценной основе. Я не шучу.

Пребывавший в легкой поэтической флегме Лус после этих слов напрягся каждой мышцей и каждой жилкой, словно Шарли ткнула его в тугой болезненный нарыв. В сущности, так оно и было. Все это время изгой старался не думать о том, что случилось в хранилище, вместо этого кидался из одной сумасбродной авантюры в другую.

- Я не могу вернуться. Я изгой. Предателю больше веры нет, - после продолжительного напряженного молчания наконец выдавил Лус.

Такой ответ был ожиданным и нисколько не устроил Шарлотту. Она склонила голову и, не теряя улыбки, внимательно посмотрела на Луса, который весьма не был рад теме беседы.

- Возможность вернуться есть всегда и я хочу, чтобы ты ею воспользовался. Терять репутацию всегда легко, но я помогу тебе ее восстановить.
Она воздушно щелкнула пальцами, показывая, что дело решаемо на раз-два

Вернуться в Орден - эта идея была одновременно отталкивающей и притягательной. Неспособность принять решение по такому простому вопросу - мучительной. Кому расскажешь - засмеют. Лус тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли. Кто много думает и говорит - может не успеть подействовать. Кто действует, может поговорить и подумать после того, как все будет сделано - такой житейской мудростью неосознанно руководствовался рыжий отщепенец.

Улыбка Шарли не развеяла мрачность на лице Луса, он смотрел все так же настороженно, как дикое животное.

- Что ты хочешь получить взамен?

Возможность за альтруизм получить еще что-то поинтереснее была для Шарли неожиданной. Уголки ее губ в растерянности дрогнули, но она быстро взяла себя в руки и так же пристально посмотрела на загнанного кота напротив.

Ее желание вернуться в замен на ее желание? А это довольно интригует. Даже, кажется веселым. Особенно, когда Лус ждет ее слов, словно смертной казни.
Соленый пар, источаемый горячей водой, поднимался к фигурному полотку. В соседней купальне было слышно, как кто-то плюхнулся в воду с разбегу.

- Я хочу, - начала она, до конца не определившись. Шарлотта вытянула ноги и положила их на коленку наемника. - Чтобы ты служил в Ордене. С такой же отдачей, с какой ублажаешь женщин. Твоя полигамия хороша, но не в случае с Верумом.

От удивления брови Луса полезли на лоб.

- Ну ты и загнула. Это что же, вроде как жениться? Может что попроще, дракона там завалить или голубой бриллиант с чалмы султана достать?

Он в задумчивости погладил Шарли по ноге.

- Мне и самому надоело уже без дела болтаться, да только в этой ихней истине я ничего не понимаю. А на воротах тупым истуканом стоять - такой работы везде навалом, в местах поживее, чем каменная нора посередь пустыни. Что в этом Веруме такого особенного, чтобы к нему на всю жизнь прилепиться?

Кивнула. Определение, которое дал Лус ее формулировке Шарлотте весьма и весьма понравилось.
- Вроде как жениться. Ты никогда не думал, что пора бы отойти от образа военного мяса и стать чем-то большим? Например, иметь в своих руках власть. Имеющий власть имеет только лучшее. Если ты научишься распоряжаться тем, что предоставляет нам орден, ты сможешь, например, затеять войну щелчком пальца. Ну или, - она задумалась, не сводя с наемника пристального взгляда, - по щелчку пальца приказать султану снять чалму с голубым бриллиантом и заставить обливать вином из его же виноградника голых наложниц, почему нет?

После недолгого молчания женщина вытянула руку и нащупала свои сигареты. Вишневый дым смешался с паром и растворился где-то у потолка.
- Ты сам решил, что тебя принимают там, как наемника. С другой стороны, как думаешь, стала бы я работать наемником в заведении, подобном этому? Стала бы налаживать связи среди прислуги, если бы не знала, что смогу с помощью них добраться до правителей?

Лус взволнованно задержал дыхание, но не ноги Шарли были тому виной, а ее слова, упавшие на самую благодатную почву ненависти бесправного серва к правящей голубой крови. Ненависти, уже нашедшей однажды выход во время бунта в Экзебетере.

- Я бы этому султану чалму снял вместе с головой. Мир заслужил хорошую встряску, если Верум будет той соломинкой, что переломит хребет старому ни на что не годному верблюду, то пусть будет Верум.

- Так что же мне нужно сделать?

Его слова прозвучали несколько неаккуратно. Будто весь мир погряз в хаосе, а Верум - единственный оплот героев. Но, если у Луса настолько наивные представления о власти, то почему бы и нет?
По лицу растянулась довольная улыбка. Похоже, с ним никто и не говорил о возвращении, если бы действительно хотел. Она вытянула руку и начала загибать пальцы.

- Побольше молчи, побольше слушай и мотай на ус. А я сделаю все от меня зависящее, чтобы обсудить твое возвращение с кем-нибудь из нашего шабаша. Тактика в бою на то и существует, чтобы одолеть противника с толком. Не всегда же лезть с горячей головой и рубить налево-направо, верно?

Лус сосредоточенно обмозговал слова Шарли, от натуги шевеля ушами, и отрицательно покачал головой.

- Прятаться за женской юбкой и не отсвечивать - это мне не годится. Все равно что к любовнице другого подсылать вместо себя, - он рассмеялся.

- Я делов наворотил, если кому и исправлять - то мне самому. Переговорщик из меня хреновый, что правда, то правда, не привык я беседы вести. С этим ты мне можешь помочь. Если и вправду собралась помогать.

С ответом медлить она не стала. Прищурила глаза и пожала плечами.
- Конечно. Разве есть толк лгать в инициативе? Я помогу тебе восстановиться в должности, а восстанавливать репутацию будешь сам, если так хочешь.
Она кивнула. Рассудительно решение Луса показалось ей более правильным и по-мужски верным.
Правда, теперь к обещаниям распустить сплетни об артефакте и убить султана добавилось еще одно. Но так даже веселее.

- Главное, если шабаш будет спрашивать тебя что-то, соблюдай героическое молчание.

Лус изобразил рукой, словно зашивает себе рот. Он раскинул руки вдоль бортика и забросил голову назад, отрешенно рассматривая потолок с полуодетыми нимфами. Как это у нее получилось? В изложении Шарли возвращение в Верум представлялось делом простым и незамысловатым. То ли это был такой женский трюк. То ли он сослепу долбился в открытую дверь все это время. Женщины. Хоть одно занятие с ними не требовало слов.

* * *

Утреннее солнце яростно полыхало на куполах султанского дворца, оправдывая его название - Алмазный. Длинный и сухой, как цапля, слуга провел гостей в обширный зал, где небольшими группами кучковались придворные в ожидании выхода султана.

Высокие резные двери отворились, и в зал вошел церемониймейстер с серебряной булавой в руках. Шепот придворных тот час же стих, и все внимательно, кое кто напряженно уставились на вошедшего.

- Султан Альхазред-хан, властитель Валенсии, султан султанов, хан ханов, брат Солнца и Луны, карающий меч, защитник угнетенных, покровитель сиротам, утешитель обездоленных, праведный судия...

Башы перечислял титулы громко и монотонно, поверх голов согнутых в поклоне придворных. Не успел он закончить, как в зал стремительным шагом вошел сам султан, сопровождаемый верховным визирем и главным офицером отборных элитных войск султана.

Султан Альхазред выделялся на фоне роскошно одетых  придворных простотой своего убранства и аскетичным выражением лица. Был он худощав, жилист, прямой, как стальной стержень, тонкие губы сжаты, на лице выделялись глаза - черные маслины, горевшие огнем непомерного ума и жесткой целеустремленностью. Крутой норов султана вкупе с его справедливостью породило немало его тайных врагов. Впрочем, молодые офицеры его обожали, а простой люд - боготворил.

Прошествовав через весь зал, султан сел на роскошный диван и кивнул визирю.

Тот вышел пред очи султана, и громко объявил:

- Если кто перед заседанием Совета имеет прошение к Солнцеликому - говори сейчас, или умолкни!

Если честно, встретить самого султана в первый же день по прибытию казалось Шарли чем-то на грани нереального. Но вот, он, живой, просто сидит на диване, в ожидании своего рода аудиенции.
Такая простота подкупала и женщина смогла понять, за что его любят все и вся.
Правда, симпатией к правителю некогда предаваться. Перед уходом Фахид рекомендовал мелькнуть перед султаном до того, как им дадут комнаты и у Шарлотты не было повода поступать иначе.

Она ободряюще потрепала по коленке Луса, которого сюда затащила силой. Причины оставались Шарлотте неизвестны, но, похоже, он не может терпеть ничего, что так или иначе связано с сословиями, выше его. Хотя, непонятно, как он смог пересилить себя для общения с графиней.
"Дитя малое". - фыркнула она, поднимаясь.

Все складывалось самым наилучшим образом. Это-то и казалось вдове подозрительным. Могла ли Третья и подумать, что Шарлотта будет настолько приближена ко дворцу, что сможет беспрепятственно сделать шесть шагов и посмотреть в глаза султану?
Как Шарлотта и думала, тихо приехать, тихо погостить и тихо уехать - задание не для нее.

Однако, зачем отказываться, когда ты уже стоишь и ловишь на себе вопросительный взгляд султана?

- Мы с моим спутником прошли три дня и пробыли сутки на досмотре, чтобы поприветствовать могучего и честного правителя Валенсии. - женщина в уважении склонила голову, всеми силами делая вид, что сказанное она долго и тщательно подбирала слова бессонными ночами, а не ляпнула ни секунды не раздумывая.

- Ты либо слишком глупа, либо слишком смела, женщина, что смеешь говорить, глядя прямо на Повелителя земли и мудрейшего из.. - начал было визирь, сделав шаг по направлению к Шарлотте, но был остановлен на полуслове легким движением руки владыки.

- Пусть продолжает, в конце концов люди с Запада могут и не знать наших обычаев... - тихо сказал султан, пристально смотря на рыжую парочку, выделявшуюся на фоне черных волос придворных.

- Продолжай, я слушаю тебя.

О, эта восхитительная реакция. Шарлотта еле сдержала улыбку, зная, что действует не по обычаям. И что ей, как женщине и как чужестранке такое отношение простимо. И именно поэтому женщина сложила руки вместе и продолжила, делая вид, будто не поняла, что нарушила минимум пять правил этикета Валенсии сейчас.

- Мы являемся почтенными гостями принца Фахида, но прежде, чем расположиться в покоях мы решили выразить Вам, султан, свое почтение.

- Ну что ж, гости моего сына - мои гости. Я надеюсь увидеть вас в саду - на чаепитии.

Султан легким кивком головы дал понять, что аудиенция окончена. К нему один за другим стали подходить придворные, надеясь решить свои проблемы. Терпеливо выслушав каждого, кого то приободрив, кого то напротив - грозно отчитав (при этом жертвы мертвенно бледнели и падали ниц лобызать туфли султана, прося милости), султан сделал знак визирю. Тот сразу же хлопнул в ладоши, и придворные отпрянули в стороны - официальная часть выхода перед Советом султана к "народу" закончилась. Владыка поднялся с дивана, все склонились в благоговейном поклоне, и Альхазред прошествовал через зал в резные двери. Тут, задев Луса плечом, к процессии подбежал бедно одетый старик, умоляюще протягивая руки, бросился на колени перед султаном, и закричал:

- О, мудрейший из мудрейших! О, мой великий господин! Прости дерзновение раба твоего, недостойного о милости!

Остановив стражу взмахом руки, султан приказал:

- Говори!

Старик, раскачиваясь, на коленях, поведал, что является представителем рыбаков с побережья королевства Его величества, и что местный Урсан-бег, начальник береговой охраны, занимается грабительскими поборами, так, что вымирают целые деревни. Что старик шел несколько недель, прячась от военных, ибо на границах провинций всех перемещающихся без фирмана - арестовывают, и если бы Урсан-бег проведал про его дерзновение - вырезал бы всю деревню. Что все рыбаки исправно платят десятину в казну султана, как повелось издревле, и еще одну десятину - с недавнего времени, на военные нужды. Что кроме этого, Урсан-бег требует еще две десятины на "защиту вас, червей, от опасностей", что дочери простолюдинов - ой-ей, все девочки от 10 лет! - обязаны являться по первому зову Урсан-бега или его командиров в их шатры. Что в ответ на роптание и глухое недовольство об увеличении податей в голодный год Урсан-бег вырезал три деревни подчистую, свалил все это на Пиратов, и увеличил под эту легенду поборы.

Часть придворных побледнела, часть затаила недобрые улыбки в усах и бородах. Урсан-бег был зятем влиятельного Весим-паши, первейшего друга и наставника принца Фахида...

Разгневанный султан взмахом руки остановил поток причитаний старика, и обернулся к визирю:

- Послать мой наказ Урсан-бегу - тот час явится во дворец и дать объяснения! Наказ передать с посыльным офицером, который должен лично проверить все, что сказал этот старик. Если это правда - да будет Суд. До тех пор, пока все не прояснится - посадить этого старика в подвалы. Как только явится этот Урсан-бег - его в соседнюю камеру!

Круто повернувшись, султан вышел из залы. Визирь с глубоким поклоном проводил владыку, отдавая быстрые приказы дежурному офицеру. Старика, подхватили под руки и потащили в темницу, но в его глазах не было страха - лишь слезы радости. Светлейший услышал!

Султан выглядел не так, как ожидал Лус. Вместо жирного борова, прячущегося за спинами своих стражников, среди разряженных придворных восседал хищник. Которого Шарли непринужденно дергала за усы. Что за игру она затеяла? Вежливый гул голосов в зале притих, и Лус спиной чувствовал внимательные взгляды. Стоя у Шарли за плечом, он исподтишка осмотрелся. Так и есть, некоторые елейные сытые рожи усердно скрывали враждебность. Но не все - к чужестранцам. А когда выбежал со своей мольбой старикан, тишина и вовсе стала гнетущей. Слушая его душераздирающие вопли, Лус скривил рот - сказочная страна несметных богатств, молока и меда на поверку оказалась ничуть не лучше Запада, все также бедняков обдирают как липку, а знать дерется за власть и свои сиюминутные интересы.

Когда султан удалился, зала почти опустела. Перед Лусом и Шарли неслышно появился давешний слуга и повел в отведенные им комнаты. Он как будто нарочно плутал по коридорам, то поднимаясь по лестницам, то снова опускаясь. Лус старательно запоминал дорогу, окна, двери, боковые проходы, расположение стражи, интуиция подсказывала ему, что это еще может пригодится. Наконец они остались одни.

- Что все это значило? Они там как будто уксуса хлебнули, стоило тебе упомянуть этого Фахида. А султан, я уж думал, прямо на месте прикажет зарубить.