III. Жемчужина Баленоса

Экзебетер-на-Понтуа ещё недавно был захудалой рыбацкой деревенькой, куда даже сборщики налогов ленились заходить. Но возрастающий товарооборот между востоком и западом привёл к взрывному росту поселения. Ныне это крупный морской порт в устье реки Понтуа - и весьма богатый, к вящей радости герцога Рено Талонского, на чьих родовых землях стоит новый город. Герцог беззастенчиво пользуется городом, как своей личной копилкой, обкладывая жителей все новыми и новыми поборами, а временами не гнушаясь откровенного вымогательства и грабежей. Недовольство алчностью герцога неуклонно растёт, как среди простого люда, так и среди торговых гильдий.

к чему это все:

Две недели до часа Ч

Двое стоят на вершине маяка - худощавый сутулый человек и приземистый крепкий дворф. Под ними сверкающей диадемой лежит ночной город, протянувшийся вдоль устья реки. Бриллиантами покачиваются на легкой волне корабли в порту. Портовая жизнь не утихает и ночью, но с высоты не слышно гама, не чувствуется вонь.

- Ляпота, а? Лживая эта красота, как болотные огоньки над смрадным гнилым болотом, набитым трупами до самого дна. Там кнут угощает с утра до ночи и опять до утра, никто и головы поднять не смеет. Если кто замешкался, оступился, повредился или сломал чего – тех без жалости на помойку выкидывают. После вахты такой идут мужланы сожительниц своих терзать, вымещать затаенное зло. А те терпят побои, ибо никакого иного способа на жизнь наскрести нет, только стряпать, мыть да стирать для портовых рабочих. Ну можно еще в бордель какой, если совсем божий свет надоел; кроме потолка закопченного, ничего те девки не видят, а отдых – это когда нет клиента. Дети тоже к делу приставлены, только-только умишко проклюнется. Принеси-подай, а чаще всего – укради. И все это ради того, чтобы герцог своим фавориткам шелковые платья дарил. Вот скажи – ради такой ли скотской жизни Творец создал человека? Можно ли это терпеть?

В ответ дворф саркастически хмыкнул.

- Все вы люди странные и хотите странного. Давно известно, как жизнь устроена, чего ты рыпаешься. Лучше скажи, добыл черной пыли?

- Кристаллов добыл, - рыжий протянул дворфу кобальтовый кисет. Тот недоверчиво взвесил кошелек на руке.

- Где ж ты их притырил, негодник?

- Где притырил, там больше нету. А ты скажешь, где добыл рецепт черной стали, коротышка?

- Ну вот еще, - фыркнул дворф, - не вашего людского ума это дело. Что обещано, сделаю - семь тысяч арбалетных наконечников. Думаешь, хватит этого?

- Должно хватить, - нахмурился Лус, - если нет, то дело наше пропащее.

- Ваше дело пропащее, - буркнул в бороду дворф, - оружие я сделаю, но голову за эту суету людскую складывать, ты уж уволь.

Неделя до часа Ч

- Это опять он, - среди горожан пробежал боязливый шепоток, - черт рыжий, сейчас опять против герцога будет подстрекать...

- Так ведь он прав, уж сколько можно терпеть, их светлости спускают все на кунштюки, а мы с голоду пухнем.

- И управы на его прихвостней нет, суд-то герцогский, он наши жалобы слушает и смеется в лицо.

Между тем Лус легко вспрыгнул на бочку посреди толпы. Речь его была злободневной, темпераментной и понятной последнему босяку. Произвол герцога, равнодушие духовенства, бессилие короны - об этом не говорил только немой.

- Подобного бремени невозможно ни переносить, ни терпеть, если только простой бедный человек не хочет пустить совсем по миру с нищенским посохом себя самого, свое потомство и потомство потомства.

- Всякое предательство, гнет и вред исходят и распространяются из замков, монастырей и поповских церквей.

- Мы тяжко обременены повинностями, которые со дня на день умножаются и с каждым днем увеличиваются.

Толпа вокруг оратора уплотнилась, заволновалась, как море перед штормом.

- Мы не желаем впредь терпеть от герцога и его подпевал дальнейшего отягощения. Никто не должен сверх срока выжимать и вынуждать от жителя города службу или еще что даром.

- Нам тяжко приходится из-за разбоя и грабежей, для которых постоянно находятся оправдания перед законом, и самый закон герцог переделывает по своему желанию из благосклонности к знати. Нас же наказывают не по существу дела, а по великой злобе.

Глухой согласный ропот ответил Лусу.

- Нам впредь должны принадлежать права и власть, чтобы вся коммуна сама намечала и выбирала, кому ею управлять и вершить суд.

- До сих пор велось, что нас считали не людьми, а чужой собственностью; но мы свободны, и мы желаем быть свободными!

Над головами толпы взметнулись факелы, колья, топоры. В конце улицы появились стражники, в них полетели гнилые пожухлые яблоки. На лицах стражи висело унылое тягостное недоумение, словно они и сами не понимали, отчего им приходится разгонять это стихийное собрание. Вяло и неохотно отряд раздвигал гневно бухтящих горожан - а поздно. Рыжий метнулся в подворотню, в заботливо приотворенную калитку, которая тут же закрылась, совершенно слившись с забором.

Рено Талонский - высокий, крепкий, с грудью колесом и глазами навыкате, этот сорокалетний мужчина производил впечатление грубияна и жестокой личности; на всех, кто не принадлежал к элите благородных семей Баленоса, Рено глядел свысока, как на каких-то животных или и того хуже - как на вещи. Ярый сторонник феодализма, свято почитал право личной войны. Расточителен без меры; поправлял финансовые дела непомерными поборами и грабежами. Считал войну единственным достойным занятием, межсезонье проводил в турнирах и на охоте.

Час Ч

Обманчивое весеннее тепло сменилось колкой вечерней прохладой. Намаявшиеся за день от жары, стражники теперь страдали от пронизывающих сквозняков. Через городские ворота наружу тянулись пустые крестьянские телеги с рынка, а внутрь спешили ремесленники, отлучавшиеся по хозяйственной надобности в пригород. Все как обычно.

Но после закрытия ворот началось странное. Начиная с самых бедных районов, улицы стали наполняться оборванцами, вооруженными вилами и кольями. Мелкие группы сливались в шайки и перетекали в богатые торговые районы. По волшебству, стража словно растворилась, все городские заставы стояли пустые и темные. К ночи весь город оказался под властью разбойных банд. Они заставляли открывать им двери домов, давать им пить, есть, деньги и оружие. Любого, кому не посчастливилось оказаться на улице или кто отказывался выполнить требования негодяев - тут же вздергивали. Там и сям вспыхивали пожары, горели немногочисленные особняки знати и их приближенных. Но никто не спешил им на помощь, весь город замер и затаился.

На утро толпа черни окружила гарнизон. Комендант, преданный слуга их светлости, презрительно повелел смердам разойтись - безрезультатно. Зато пара предупредительных выстрелов возымела обратный ожидаемому эффект. По насмешке судьбы единственной жертвой залпа стал юродивый пацан, что бежал впереди бунтовщиков, как на ярмарочный балаган. Умирал он громко, с надсадными хрипами и стонами. Глупая, напрасная смерть не напугала, но лишь раззадорила нападающих. По крышам окрестных домов они полезли во внутренний двор, кто-то поджег телеги с сеном, стоявшие там. Теперь уже гарнизону пришлось обороняться всерьез.

В дыму и всеобщей неразберихе несколько мутных (и весьма хорошо организованных) личностей подорвали ворота гарнизона. Через открывшийся проход внутрь хлынула разъяренная безумная человеческая масса. Первые ряды мятежников погибли не столько от пуль гвардейцев, сколько по милости напирающих сзади товарищей. Но это не остановило напор, и гвардейцев просто смели. Толпа озлобленных до предела оборванцев взяла верх. Расправу учинили надо всеми людьми герцога, их головы "украсили" стены гарнизона. И только после этого объявилась городская стража. Зачинщиков мятежа незамедлительно схватили, а остальная толпа побитых и помятых в давке смердов разбежалась кто куда. Все это время ворота города оставались закрытыми, и жители окрестных деревень со страхом наблюдали за дымом пожаров. Слухи одни другого невероятнее поползли во все стороны.

В замке герцога о случившемся узнали к полуночи. Поначалу Рено лишь отмахнулся от донесения, но его слуга и поверенный, Лианкур, верно понял смысл происходящего. "Сир, это бунт". Взбешенный герцог немедленно отправил гонцов ко всем своим вассалам, требуя от них немедленно явиться под стены Экзебетера со всеми воинами. А Лианкур отправился с тайным заданием нанять самых отъявленных головорезов, кто отважится проникнуть в бунтующий город и разделаться с главарями сего возмутительного действа. Волна слухов покатилась дальше - в Серендию, в Кальфеон, в Медию, в Валенсию. Еще незримые для непосредственных участников, к портовому городе обратились взгляды самых разных – и враждебных друг другу сторон.

Спустя неделю

Отдуваясь и пыхтя, дворф поднялся в каморку над кузницей к своему напарнику по темным делишкам.

- Идут, идут герцоговы супостаты, их там видимо-невидимо. Лагерем встали у главных ворот, а частями - у северных и западных. Все дороги перекрыли, теперь свеженькой гусятины прямиком с фермы не жди. Лестницы клепают и башни осадные, стало быть через пару дней на штурм пойдут, - Викард азартно засмеялся и похлопал себя по крепким ляжкам, - а требушетов у сраного герцога нема, всех анжинеров повыгнал в том году за "ненадобностью". Вот теперь припомнится ему глупость-то такая! Ждет его пренеприятнейший сюрприз, я ровно вчерась последнюю партию наконечников доделал. Жаль, что мы с тобой не увидим, чем дело кончится, я уж договорился с лодочником, ночью мы *фьить* и по реке ускользнем.

Отсмеявшись всласть, Викард вытер выступившие от неуемного веселья слезы рукавом. И оторопел, глядя, чем занимается рыжий товарищ.

- Слышь, а ты чего это разоделся в доспех? Ополоумевший, ты куда собрался? Нам же уже заплатили, полновесными золотыми империалами с портретом их эльфийского величества заплатили. За черные кристаллы заплатили, мне за кузнечную работу, тебе - за погром. Самое время делать ноги, отрок ты неразумный, ты никак геройствовать собрался? Семь подземных королей, тебе совсем кобольдова моча в голову ударила. То-то ты там у гарнизона распылялся про свободу и несправедливость, да нельзя сидеть сложа руки, не дадим лишать нас человечьих прав. Я сам чуть было не поверил, эка складно получилось. Не, ну я понимаю, тогда в руднике ты верно сказал - не позволим обращаться с нами, как со скотами, ну а тут какая муха тебя укусила? Уходить отсюдова надо, тупорылый ты сын однорукого тролля.

Проигнорировав начисто всю вразумительную речь партнера-заговорщика, Лус достал из-под половицы солидный кошель и бросил Викарду.

- Отнесешь хромому Юстасу, да смотри мне, чтоб все до монетки донес, плут подземный.

- Дубина ты. Думаешь, сможешь вернуться за золотом? Как бы не так. Тебя теперь тут каждая собака знает. Как бы оно не повернулось, тебе хана. Или герцог лично вздернет, или торгаши продадут за медный грош опять тому же герцогу. Вот ты и раньше был дурак дураком, даром что ножиком ловко махал, а из этой секты истинной веры совсем полудурок вернулся. Валькирия ему, видишь ли, истину открыла! Пить надо меньше, человеки пить не умеют, и всяких мухоморов не жрать. Ну все же ясно - у торговых гильдий шкурный интерес вольную хартию получить. У них и стража вся в кармане, и ополчение. А чернь сделала грязную работу и теперь может возвращаться опять в свои клоаки. Да что я тебе говорю, упрямый осел...

Дворф с досады топнул ногой, но кошелек припрятал надежно за пазуху. Сочувственно поглядев на Луса, Викард развернулся и дробно скатился вниз по лестнице. А тот отправился к городской стене, записываться в ополчение.

У городских стен

Рано утром войско герцога выстроилось в 500 футах от городской стены, куда не доставали лучники бунтовщиков. Зрелище это было нарядное и радостное. Плескались на ветру разноцветные знамена с гербами, ровными рядами стояла пехота в коттах цветов своих сюзерена. Плюмажи, сверкающие доспехи. Казалось, что знать собралась поразвлекаться, что в сущности было недалеко от истины. Сам Рено с самодовольной улыбкой озирал свои силы, полностью уверенный, что многократное численное превосходство купит ему в этот день победу. По сигналу горниста солдаты потянули осадные лестницы и башни к стенам под прикрытием лучников.

С городской стены предсказуемо полетел ответный залп. Но результат его перечеркнул все ожидания Рено. Непостижимым образом стрелы бунтовщиков прошивали насквозь доспехи и щиты. Над каждым, в кого попадала стрела, взмывал султанчик черного тумана, и несчастный падал на землю в страшной агонии. Залп за залпом, стрелки выкашивали целые ряды солдат. Ни башни, ни лестницы так и не были доставлены к стенам, когда войско герцога, несмотря на все грозные приказы, развернулось и бросилось бежать на исходные позиции. Герцог не верил своим глазам. Это был провал, катастрофический провал, сотворенный не иначе как самой черной магией. Потери еще предстояло подсчитать, но уже с первого взгляда стало ясно - на второй штурм сил не хватит.

В лагере герцога

Прибывший на место Лучио Анафесто, королевский сенешаль, застал герцога планирующим долговременную осаду с целью уморить голодом презренных смердов, вздумавших бунтовать против их светлости священного права управлять своей землей. Крайне озабоченный таким поворотом событий сеньор Анафесто призвал стороны к переговорам, ибо продолжительная блокада порта Экзебетера грозила сорвать планы Западного Альянса, от которых напрямую зависело благополучие всего Баленоса.

Дипломатия:

Медия, портовое поселение на реке ****

Прибыв на место, Тхай пристроил кобылу на постой и направился к дому старосты. Однако, на двери висел большой замок. Он окликнул пробегавшего мимо пацаненка - Эй, малой, не знаешь ли где Ярра, старосты жена? - На берегу она, корабли готовит. Давай монету! Ловко поймав брошенную монетку, паренек скрылся в облаке пыли. Тхай двинулся к кораблям.

У причала стоял трехмачтовый флейт, по трапу резво сновали загорелые молодчики с тюками и ящиками. Рядом с ними полуэльф увидел знакомое лицо. - Ярра Война, ты ли это! Сколько лет-сколько зим. Женщина вскинула руку - Сорока Тхай ! Вот уж не думала тебя здесь встретить. Слышала я, ваших Полуночников всех перебили.
- Как видишь, еще не всех. Я как раз поэтому здесь, рассчитываю на твою помощь. - Я бы помогла , но сейчас некогда. Мы сегодня отплываем в Экзебетер, там заварушка случилась, герцога одного хотят снять. Меня с  ребятами позвали поучавствовать. Не желаешь с нами скататься? Наниматель платит золотом, тебе тоже перепадет.  А после и твои проблемы решим. Что скажешь?
Тхай почесал подбородок - Скажу, что ты не меняешься, в каждую драку влезть надо.
По правде говоря, опасно мне на Запад соваться. Но и отказать даме я не в силах, тем более даме с тесаком на поясе. Знаешь, надоело мне прятаться по норам. Давненько я не был в Баленосе,  на родных берегах. Я поеду.

Экзебетер, порт.

С флейта сошли 4 десятка латников и выстроились в колонну. Тхай держался в стороне.

К Ярре подъехал всадник в кольчуге и сердито произнес: - Почему так долго. Твои наемники должны были прибыть еще вчера. - И тебе доброе утро. Ты не кипятись, задержались мы, путь то неблизкий, а с ветром худо. Ну что, где тут ваше ополчение стоит, веди.

Всадник повел за собой отряд в портовый склад, спешно переоборудованный под барак. В помещении уже обретались городские ополченцы - ремесленники, разнорабочие, подмастерья. Они немного растерянно примеряли свои кольчуги и шлемы, разбирали арбалеты и луки. Во всем их поведении сквозил страх, смешанный с отчаянной решимостью. Новобранцы с легкой опаской взирали на прибывших наемников, для которых война давно стала обыденностью и привычным образом жизни.

Затем встречающий увел Ярру в штаб, обсуждать план обороны, а наемников оставил обживаться. Если по части боевой подготовки Экзебетеру похвастать было нечем, то снабжение было организовано со всей основательностью опытных торговцев. Пока наемники разбирались с тюфяками и прочими хлопотами солдатского быта, в раскрытую дверь сунулся высокий рыжий парень.

- Эй! Лазутчики есть? - его цепкий взгляд уперся в Тхая, - Ты, на выход.

Полуэльф поднялся, доложил одному из наемников о своем уходе, затем вышел вслед за рыжим на улицу. - Ты из командиров местных чтоль? На военного не слишком походишь.

- Ты тоже не военного виду. Я Лус, местный жупел и первый претендент на виселицу, делаю грязную работу, за которую больше никто не берется, - парень махнул рукой, предлагая идти за собой.

Около городских стен царило практически ярмарочное оживление. Поодиночке и группами сновали ополченцы и простые жители. На стены затаскивали котлы с древесной смолой. По цепочке перекидывали камни и складывали к стенам. Готовили ведра, бочки с водой, и еще тысяча непонятных, но очевидно весьма нужных дел. Среди  этой деловитой суматохи Лус шагал уверенно, как у себя дома. Тхай не мог не отметить с каким подозрением некоторые офицеры смотрят вслед "жупелу".

Наконец они поднялись на стену. Осторожно выглядывая из-за укреплений, Лус показал вдали некую группу людей, шевелящихся около деревянных конструкций.

- Вон, смотри, герцог на первом штурме облажался, теперь образумился и строит требушеты. Тут стены - одна видимость, на пару выстрелов, поэтому допустить этого никак нельзя. Надо ночью спалить эту арти-ле-рию к чертям, да и инженеров прирезать. Из способных к такому делу есть еще три браконьера, туповаты, но яйцо из под курицы украдут без шороху. Ну что, какие соображения будут?

Тхай пару минут молча осматривал окрестности, потом повернуся к Лусу: - напрямик не пройдем, надо с реки обходить. Плавать все умеют, надеюсь. Понадобится плетеные торбы с лямками, сосуды с зажигательной жидкостью, факелами не запалим, еще кольчуги и шлема каждому.

- Плыть в кольчуге с полной торбой за спиной? Ты это всерьез? Знаешь, есть такая штука - лодка.

- Не держи меня за идиота. Лодку нетрудно заметить  с берега, рискованно это. Надо вплавь. Доспех и зажигалку кладем в торбу. Торба дает плавучесть, если нужно, дерева добавим чуть. Будет плыть тяжко, возьмем  передых.
Нам надо добраться  вон туда, под крутой берег. Там одеваемся и выходим к лагерю. Узнаем пароли  - хорошо, а нет -  будем импровизировать.

Спойлер:

- А кто тебя знает, - рассмеялся Лус. - Будем считать, что твоя шея тебе дорога, и ты соображаешь, что делаешь.

К ночи небольшой отряд был в сборе со всем необходимым. К Тхаю и Лусу присоединились три заросших типа, представившиеся "честными охотниками": Брюн, Драст и Дариуш. Ночь выдалась облачная, крепкий ветер с моря гнал по реке рябь и шумел ветками. Через реку пятерка отчаянных смельчаков перебралась без приключений - ненастная погода мешала патрульным высматривать вражеских лазутчиков. Не замеченные никем, диверсанты надели кольчуги и шлемы.

- Ну, полуночник, показывай, на что способен, а мы за тобой.

- Ждите здеcь, я разведаю обстановку.
Полуэльф осторожно пополз вверх по песчаному склону. Минут через 15 вернулся к группе.
- Держи ка вот это. Тхай сунул в руки Дариушу большую баранью ногу.
- Значит так.  До требушетов 250 футов, примерно. Стойка идет, вокруг стоят шатры. Дозорных по лагерю шастает немного.  Берем горшки и в наглую топаем к орудиям. Скажем, мол барон велел передать трудягам вино и мясо.  Напросимся к ним в шатер - выпить за победу над повстанцами. Ножи держите наготове, как увидите, что я снял крышку с горшка - по тихому убираем всех. Дальше  поджигаем. Смесь проверенная - горит сильно и водой не зальешь. Как только все орудия огнем займутся - доспех скидываем и бежим к реке , бежим впереди сапог. Там уж каждый за себя. Кто сумеет нырнуть - считай спасся. Встречаемся там же , где начинали - возле поваленной березы. Все задачу поняли?

Первая часть плана прошла, как по маслу. Осторожно миновав редких дозорных, диверсанты уже спокойно, в полный рост подошли к стройке. Вокруг располагались три шатра, но лишь в одном горел свет и виднелись человеческие силуэты.

- Дариуш, тебе баранья нога неотразимости прибавляет, пошел вперед.

Бородач непринужденно повел плечами и шагнул в шатер, весьма естественно пробасив заготовленную версию о премиальном хавчике и вине. Инженеры посмотрели на еду с большим воодушевлением и, казалось, были рады гостям.

Но на этом везение закончилось. В шатре кроме рабочих стоял вельможно одетый юноша лет 16-17 в сопровождении закованного в латы рыцаря со щитом. Рыцарь мгновенно закрыл собой знатного отрока. Зашелестел вынимаемый из ножен меч.

- Кто такие? Почему без опознавательных знаков? - недобрый взгляд рыцаря буравил по очереди всех пятерых интервентов.

Тхай поставил горшок со смесью на пол, поднял раскрытые ладони и удивленно захлопал глазами.
- Ну ты чаго, заруби еще ! Свои же мы, от барона Васко, прибыли вот час назад. Интендант сказал без знаков не шляться и ушел, а где их взять то, знаки енти. И барон наш  с ним ушел, а нам велел наведаться к анжинерам, угостить их, да испросить, нельзя ль чертеж трушебрета срисовать. Уж не знаем на кой он ему.
Полуэльф кивнул на горшок.
-А вино доброе, красное - с нашенских виноградников. Может пропустим по стаканчику?

Дом дворфа Викарда.

На подходе к городу Зара, уловила запах пожара. Кое где, над городом клубился дым. Приостановила лошадь.
-Что то неладное. Чуйка, геть ко мне. - лисица подпрыгнула и привычно уселась перед девушкой в седле. Зараша свернула с дороги и углубилась в лес. Объезжая посты, только ей одной знакомыми, тайными тропами. Направилась к небольшой ферме, рядом с городом. Коня придется оставить там. В город пойдет со стороны моря. Что-то странное творится. И потому нельзя рисковать.

Проводив Луса, Викард спешно собирал сумки. В дверь тихо постучали. Дворф чертыхнулся и семеня короткими ножками, переваливаясь подошел к двери:
-Вот окаянный. Никак забыл чего, рыжий? - Открыл дверь и поднял голову. Удивленно уставился на рыжую деваху. Лисица крутившаяся у ее ног, первой юркнула в дом.
-Зашибись, коротышка! Совсем не узнаешь? - Зара усмехнулась
-Ты? Ой девка, не вовремя ты вернулась. Да входи же. Входи. - Схватил девушку за руку и втащил в дом. Качая головой, закрыл дверь на засов. Буркнул себе под нос:
-Ох, сведете вы меня в могилу, рыжие. Ох, подведете под монастырь.
-Что происходит, Викард? - девушка, положила свой тяжелый мешок с камнями на лавку. Оглянулась на дворфа.
-Ты кого то ждал?

Тхай пишет:

Тхай поставил горшок со смесью на пол, поднял раскрытые ладони и удивленно захлопал глазами.
- Ну ты чаго, заруби еще ! Свои же мы, от барона Васко, прибыли вот час назад. Интендант сказал без знаков не шляться и ушел, а где их взять то, знаки енти. И барон наш  с ним ушел, а нам велел наведаться к анжинерам, угостить их, да испросить, нельзя ль чертеж трушебрета срисовать. Уж не знаем на кой он ему.
Полуэльф кивнул на горшок.
-А вино доброе, красное - с нашенских виноградников. Может пропустим по стаканчику?

Рыцарь полуобернулся к юноше, который нетерпеливо постукивал ногой в ожидании.

- Обратите внимание, монсеньор, барон Васко и его "доблестные" воины. А ну прочь, кметы! - он гаркнул так, что заложило уши. - Чтоб до утра сидели по своим местам и не носа из палатки не высовывали. Пьянство отставить. Шлюх в лагерь не водить. За азартные игры получите плетей.

Лус аккуратно дернул товарищей и мотнул головой на выход. Снаружи он тихо прошептал: "Дариуш, ты со мной. Остальные - обливайте требушеты. Как свистну два раза - поджигайте и деру".