Чудесная командировка подальше

- Приняли, как родного, - усмехнулся Лус, - камера сухая, тюфяк без клопов, даже покормили. Чисто этот... санаторий. Сама как?

Он погладил Шарли по щеке, потом зачем-то спрятал руку за спину. Поймав себя на этом ненужном суетном движении, Лус злобно зыркнул на стражника, не пялится ли, урод.

Охранник уставился в список, проверяя, все ли отдал разбойнику. Затем, безучастным взглядом посмотрел на самого Луса и на женщину рядом с ним. Видно было, что ему осторчертела его работа.

- Вроде, все. На выходе вам выдадут декреты и лошадей. - монотонно пробубнил тот. - Добро пожаловать в Валенсию, не забудьте купить сувениров.

Странный жест ее стражника и по совместительству изгоя привел Шарли в чувство. С чего вообще проявлять ей столько заботы? Женщина помотала головой и нахмурилась.

- Принц Фахид был настолько тронут тем, что нам с тобой некуда ехать, что пригласил погостить во дворце султана. - Шарлотта положила визу в надежный инвентарь и села на своего коня, что дожевывал сено и не особо был рад хозяйке. Видно было, что ему хотелось еще отдохнуть со столько длинного пути по пустыне.

- Что, прямо вот так и раздобрился, - с сомнением хмыкнул Лус, - Как бы одну камеру на другую не променять, побольше да покрасивше.

Впрочем, долго печалиться о возможных бедах и напастях рыжий не стал, руководствуясь старым добрым принципом "двум смертям не бывать, одной не миновать". Он с любопытством осматривал окрестности и каждого встреченного путника, особенно женского пола. Чем дальше от границы вглубь страны, тем более мирным становился пейзаж. Вдоль дороги паслись бессчетные стада, затем пастбища сменились финиковыми плантациями.

Наконец впереди показались тонкие невесомые башни столицы. В пригороде путешественников атаковала ватага немытых малолетних побирушек, но наемник скорчил такую свирепую рожу, что нищие разбежались во все стороны, как подстреленные.

Солнце уже начало садиться, когда они смогли приблизиться к окрестностям столицы.
И когда цель стала более. чем доступна, Шарлотта смогла немного расслабиться и почувствовала сухость во рту - она не пила с самого из отъезда из пограничной крепости, а провизией их совершенно не запасли. Да и конь уже снова стал мотать гривой, отказываясь куда-либо нестись быстрее шага.

- Все. Я больше не могу. - выдохнула графиня, откинув шею. - Давайте завтра туда войдем, чистые, свежие и красивые, а сегодня устроимся где-нибудь на ночлег?

От обилия новых впечатлений Лус совершенно забыл про голод и жажду, но при словах Шарли пустой желудок тотчас же напомнил о себе громким урчанием. Да и выпить бы не помешало. Все таки повезло ему с попутчицей - и собой хороша, и к различным женским припадкам не склонна, говорит толковое, что еще простому человеку в этой жизни надо?

Рыжий кивнул, подозвал ближе невзрачного горожанина, который за серебряную монетку охотно довел путников до таверны "Золотой лев". Внутри заведение имело неуловимо западный оттенок - тяжеловесная солидная мебель, скудные украшения. Навстречу клиентам выкатился улыбающимся колобком валенсиец, одетый по западной моде, и льстиво поприветствовал гостей.

- Комнаты для благородной госпожи. Купальню. Сейчас - ужин, - с нажимом потребовал Лус.

Хозяин низко поклонился, тайком потирая руки в предвкушении барышей. Ох уж эти западные варвары, не ведающие своего места в мудром и строгом мироустройстве. Никакого понимания сути вещей, да что с них взять, дикарей. Каждый недоросль с мечом у бедра непременно воображал себя шахом шахов, но лукавый оборотистый сын Валенсии не жаловался - если неверные готовы в своей непомерной гордыне сорить деньгами, умный человек будет пошире расставлять карманы.

В помещении, под завязку обставленном мебелью, обвешанным всевозможными дешевыми, но приметными камнями было довольно похладно. Настолько, что путники смогли ощутить всю навалившуюся на них усталость и слегка ожить.

Первый раз за долгое время не Шарлотта вытащила первой кошелек. Что уж и сказать, действительно мужское внимание, да еще и от обычного разбойника, которому, казалось, чужда забота о других, льстило Шарлотте.

Уже после ужина, который она наотрез отказалась принимать в одиночестве, после второй сигареты женщина смогла спокойно выдохнуть.
Даже два дела, которые лежали тяжким грузом в ее вместительной походной сумочке, не могли омрачнить ее отдых.

- Пойдем расслабимся? Думаю, вода для нас уже готова.
Она устало улыбнулась своему стражу.

Совершенно осоловевший от сожранного и выпитого, Лус пришел в самое благодушное настроение. К такой высокородной блажи, как ежедневное мытье, рыжий относился снисходительно и к омовению прибегал только когда начинал чесаться. Или в хорошей компании. Томная чертовка, что пускала пухлыми чувственными губами дымные колечки, определенно относился к таковой.

Купальня оказалась просторным залом с прямоугольным бассейном, выложенным мрамором. Бассейн с яркой зеленовато-синей водой окружал портик из тонких колонн. Определенно это место было старше таверны, а может и старше всего города. Без всякого уважения к древности Лус скинул свое тряпье и пушечным ядром грохнулся в воду, подняв фонтан брызг до потолка. С покрытого мозаикой свода укоризненно смотрели на подобное безобразие неведомые богини. Вода была приятно-солоноватой на вкус и слегка покалывала.

- Эгей, да у них тут горячие источники. Запрыгивай.

Единственное, что решила на себе оставить Шарлотта - заколку, закрепленную на волосах, чтобы те не намокли. Обручальные кольца лежали вместе с остальными вещами, а на бледной коже безымянного польца женщина с легким раздражением увидела светлый след от кольца. Похоже, она, хоть и немного, но успела загореть в эту поездку. Непростительно.

Шальной рыжий наемник расслабился напротив. Она с задумчивым видом закурила.
Похоже, пройдя такой опасный путь вместе, пока он сыт, можно начать наступление.

Она посмотрела на сытого кота, ничего не подозревавшего о грядущем разговоре, и произнесла с легким напором:
- Я хочу, чтобы ты вернулся на полноценной основе. Я не шучу.

Пребывавший в легкой поэтической флегме Лус после этих слов напрягся каждой мышцей и каждой жилкой, словно Шарли ткнула его в тугой болезненный нарыв. В сущности, так оно и было. Все это время изгой старался не думать о том, что случилось в хранилище, вместо этого кидался из одной сумасбродной авантюры в другую.

- Я не могу вернуться. Я изгой. Предателю больше веры нет, - после продолжительного напряженного молчания наконец выдавил Лус.

Такой ответ был ожиданным и нисколько не устроил Шарлотту. Она склонила голову и, не теряя улыбки, внимательно посмотрела на Луса, который весьма не был рад теме беседы.

- Возможность вернуться есть всегда и я хочу, чтобы ты ею воспользовался. Терять репутацию всегда легко, но я помогу тебе ее восстановить.
Она воздушно щелкнула пальцами, показывая, что дело решаемо на раз-два

Вернуться в Орден - эта идея была одновременно отталкивающей и притягательной. Неспособность принять решение по такому простому вопросу - мучительной. Кому расскажешь - засмеют. Лус тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли. Кто много думает и говорит - может не успеть подействовать. Кто действует, может поговорить и подумать после того, как все будет сделано - такой житейской мудростью неосознанно руководствовался рыжий отщепенец.

Улыбка Шарли не развеяла мрачность на лице Луса, он смотрел все так же настороженно, как дикое животное.

- Что ты хочешь получить взамен?

Возможность за альтруизм получить еще что-то поинтереснее была для Шарли неожиданной. Уголки ее губ в растерянности дрогнули, но она быстро взяла себя в руки и так же пристально посмотрела на загнанного кота напротив.

Ее желание вернуться в замен на ее желание? А это довольно интригует. Даже, кажется веселым. Особенно, когда Лус ждет ее слов, словно смертной казни.
Соленый пар, источаемый горячей водой, поднимался к фигурному полотку. В соседней купальне было слышно, как кто-то плюхнулся в воду с разбегу.

- Я хочу, - начала она, до конца не определившись. Шарлотта вытянула ноги и положила их на коленку наемника. - Чтобы ты служил в Ордене. С такой же отдачей, с какой ублажаешь женщин. Твоя полигамия хороша, но не в случае с Верумом.

От удивления брови Луса полезли на лоб.

- Ну ты и загнула. Это что же, вроде как жениться? Может что попроще, дракона там завалить или голубой бриллиант с чалмы султана достать?

Он в задумчивости погладил Шарли по ноге.

- Мне и самому надоело уже без дела болтаться, да только в этой ихней истине я ничего не понимаю. А на воротах тупым истуканом стоять - такой работы везде навалом, в местах поживее, чем каменная нора посередь пустыни. Что в этом Веруме такого особенного, чтобы к нему на всю жизнь прилепиться?

Кивнула. Определение, которое дал Лус ее формулировке Шарлотте весьма и весьма понравилось.
- Вроде как жениться. Ты никогда не думал, что пора бы отойти от образа военного мяса и стать чем-то большим? Например, иметь в своих руках власть. Имеющий власть имеет только лучшее. Если ты научишься распоряжаться тем, что предоставляет нам орден, ты сможешь, например, затеять войну щелчком пальца. Ну или, - она задумалась, не сводя с наемника пристального взгляда, - по щелчку пальца приказать султану снять чалму с голубым бриллиантом и заставить обливать вином из его же виноградника голых наложниц, почему нет?

После недолгого молчания женщина вытянула руку и нащупала свои сигареты. Вишневый дым смешался с паром и растворился где-то у потолка.
- Ты сам решил, что тебя принимают там, как наемника. С другой стороны, как думаешь, стала бы я работать наемником в заведении, подобном этому? Стала бы налаживать связи среди прислуги, если бы не знала, что смогу с помощью них добраться до правителей?

Лус взволнованно задержал дыхание, но не ноги Шарли были тому виной, а ее слова, упавшие на самую благодатную почву ненависти бесправного серва к правящей голубой крови. Ненависти, уже нашедшей однажды выход во время бунта в Экзебетере.

- Я бы этому султану чалму снял вместе с головой. Мир заслужил хорошую встряску, если Верум будет той соломинкой, что переломит хребет старому ни на что не годному верблюду, то пусть будет Верум.

- Так что же мне нужно сделать?

Его слова прозвучали несколько неаккуратно. Будто весь мир погряз в хаосе, а Верум - единственный оплот героев. Но, если у Луса настолько наивные представления о власти, то почему бы и нет?
По лицу растянулась довольная улыбка. Похоже, с ним никто и не говорил о возвращении, если бы действительно хотел. Она вытянула руку и начала загибать пальцы.

- Побольше молчи, побольше слушай и мотай на ус. А я сделаю все от меня зависящее, чтобы обсудить твое возвращение с кем-нибудь из нашего шабаша. Тактика в бою на то и существует, чтобы одолеть противника с толком. Не всегда же лезть с горячей головой и рубить налево-направо, верно?

Лус сосредоточенно обмозговал слова Шарли, от натуги шевеля ушами, и отрицательно покачал головой.

- Прятаться за женской юбкой и не отсвечивать - это мне не годится. Все равно что к любовнице другого подсылать вместо себя, - он рассмеялся.

- Я делов наворотил, если кому и исправлять - то мне самому. Переговорщик из меня хреновый, что правда, то правда, не привык я беседы вести. С этим ты мне можешь помочь. Если и вправду собралась помогать.

С ответом медлить она не стала. Прищурила глаза и пожала плечами.
- Конечно. Разве есть толк лгать в инициативе? Я помогу тебе восстановиться в должности, а восстанавливать репутацию будешь сам, если так хочешь.
Она кивнула. Рассудительно решение Луса показалось ей более правильным и по-мужски верным.
Правда, теперь к обещаниям распустить сплетни об артефакте и убить султана добавилось еще одно. Но так даже веселее.

- Главное, если шабаш будет спрашивать тебя что-то, соблюдай героическое молчание.

Лус изобразил рукой, словно зашивает себе рот. Он раскинул руки вдоль бортика и забросил голову назад, отрешенно рассматривая потолок с полуодетыми нимфами. Как это у нее получилось? В изложении Шарли возвращение в Верум представлялось делом простым и незамысловатым. То ли это был такой женский трюк. То ли он сослепу долбился в открытую дверь все это время. Женщины. Хоть одно занятие с ними не требовало слов.

* * *

Утреннее солнце яростно полыхало на куполах султанского дворца, оправдывая его название - Алмазный. Длинный и сухой, как цапля, слуга провел гостей в обширный зал, где небольшими группами кучковались придворные в ожидании выхода султана.

Высокие резные двери отворились, и в зал вошел церемониймейстер с серебряной булавой в руках. Шепот придворных тот час же стих, и все внимательно, кое кто напряженно уставились на вошедшего.

- Султан Альхазред-хан, властитель Валенсии, султан султанов, хан ханов, брат Солнца и Луны, карающий меч, защитник угнетенных, покровитель сиротам, утешитель обездоленных, праведный судия...

Башы перечислял титулы громко и монотонно, поверх голов согнутых в поклоне придворных. Не успел он закончить, как в зал стремительным шагом вошел сам султан, сопровождаемый верховным визирем и главным офицером отборных элитных войск султана.

Султан Альхазред выделялся на фоне роскошно одетых  придворных простотой своего убранства и аскетичным выражением лица. Был он худощав, жилист, прямой, как стальной стержень, тонкие губы сжаты, на лице выделялись глаза - черные маслины, горевшие огнем непомерного ума и жесткой целеустремленностью. Крутой норов султана вкупе с его справедливостью породило немало его тайных врагов. Впрочем, молодые офицеры его обожали, а простой люд - боготворил.

Прошествовав через весь зал, султан сел на роскошный диван и кивнул визирю.

Тот вышел пред очи султана, и громко объявил:

- Если кто перед заседанием Совета имеет прошение к Солнцеликому - говори сейчас, или умолкни!