Старая книга.

-И я не сказала нет. Если сможете идти рядом, пойдем вместе. Я в долгу у тебя Лус.- сказала вслед, но Лус, этого уже не слышал.

Четвертая, водворив Шахида на место, скормила ему морковку, что было нелогично, конечно же, но Хранительница привязалась к этому паразиту и заранее скучала, оставляя его в чужом доме.
Пообщавшись с хозяйкой и получив ее разрешение на выбор лошади, нашла себе скромную поджарую кобылку в серую крапинку, на высоких бабках, подружилась с ней и уговорила прогуляться по лесам.

Возвращаясь в дом за Стассой, опять наткнулась на неприкаянного покупателя. В этот раз было время присмотреться, и Четвертая ахнула:
- Да это никак преподобный брат Лус собственной лысой персоной?! Где ваша ряса? Не иначе загнали по сходной цене?

Четвертая против воли чуть панически оглянулась и тут же расслабилась: за спиной гигант седлал выбранную кобылку, а из-за угла дома показалась Первый стратег.

- И тебе здравствуй. Да, я. В реке утопил, - непременное ехидство Четвертой Лус встретил отстраненно и терпеливо, как мелкие шалости неразумного животного.

Он перехватил тревожный взгляд полукровки с тем же равнодушным выражением, почесал в затылке, потом, не оборачиваясь, постучал в стену у себя за спиной.

- Хранительница дома?

Четвертая зачем-то заглянула за спину Луса, потом любезно сообщила:
- Одна-то дома, то есть, в Хранилище, а вторая ... - она уперла руку в бок и вздернула нос, - представьте себе, - я! И я не дома! Если вы надеялись увидеть здесь Третью, должна вас разочаровать.

- Ну если ты и вправду хранительница, вот тебе история презанятная, приключилась с... со мной. Сплоховал как-то раз, подкатил по-простому к одной девице, а она возьми да окажись недотрогой. Теперь ходит и трясется. А так вышло, что надо мне с ней в одно и тоже место попасть по нелегкой дорожке, где вдвоем не разминуться. Что там Истина на это скажет?

- Что башкой рыжей думать надо, а не кой-чем другим! - злорадно отрезала Четвертая.
- Если тебе морду царапают, самое время подумать, может, у девицы аллергия на рыжих?! А вот тебе еще правда: Истине наплевать на твои животные порывы, и дело это семейное тихо бы замяли. А вот то, что Орден предал - так то совсем другая беда! Потому что - соврал!

Четвертая, бурно дыша от нечаянно разбуженной злости, гневно уставилась на Луса.
- Обещал же Истине служить... - сказала уже тише и расстроенно махнула рукой, - Иди ты куда хочешь, хоть к эльфам, хоть к шайтану! Я тебя не вижу!

От волнения перейдя на кочевые оскорбления, хранительница резко провела по глазам ладонью, словно закрываясь от Луса, и развернувшись, зашла в дом.

- Стой, - в дверях Четвертую догнал резкий окрик.

- Ну, обещал. Но не смог. Не может человек за день измениться. Мне и самому тошно. Не смотри, чего уж там, иди дальше халву трескать.

От окрика только плечом дернула.
Ничего не ответив, зашла в дом, поклонилась хозяйке:
- Спасибо за гостеприимство и помощь. Пора нам.

Подняла дорожные сумки и вышла. Луса на крыльце обогнула, как чумного, и хмуро оглянулась в поисках Стассы.

Стоя немного в стороне, наблюдала за происходящим. Разговора не слышала, но судя по реакции Четвертой, ничего хорошего из этого не вышло. И тут от конюшен подошел гигант. Подхватив под руку и Четвертую и Луса, развернул к дверям дома. Вырываться было, совершенно бесполезно.

-Ничего не знаю, ничего не ведаю А без хорошего обеда, я вас не отпущу. Никогда себе не прощу, что не угостил друзей Настёны, хотя бы чаем. -оглянулся на Стассу, и добавил:

-А ты чего встала, как не родная. Все к столу. Дорога длинная, только к полуночи дойдете до следующего привала. Тем более, что кони еще не готовы. Десять минут ничего не решат.

Добровольно-принудительно усаженный гигантом за стол, Лус привычным жестом сгреб ложку в кулак и уставился в тарелку. Не поднимая головы и не обращаясь ни к кому конкретно, размеренным тоном заговорил.

- В лесу этом всякое живет, сгинуть без следов недолго. Втроем безопаснее будет. Предлагаю - до Чертогов вместе дойдем, дальше я своей дорогой пойду, а вы - своей. Что до остального, я в орден обратно не прошусь, мне там места нет.

Блеснув столь впечатляющим красноречием, Лус заткнулся и принялся за еду.

Доус подошла к столу, поглядывая на гостей. "Видно не все гладко у этих двоих. Но и отпускать двух девчонок, в такое путешествие, тоже не слишком хорошо." -подумала про себя, а вслух сказала:

-И то верно, девочки. Вы хоть и не безобидные, с волками да медведями справитесь. А вот шальные рыцари, это знаете ли, не так  просто. Но когда рядом мужчина, другим не повадно будет, может задумается, прежде чем напасть. - Доус пододвинула тарелку Четвертой и подала ложку.

-Поешь дорогая, я дело говорю. Ваших дел я не знаю, но места тут не спокойные. Мы с вами сейчас пойти не сможем. - Стасса водила ложкой по тарелке.

-Может ты и права, Доус. Давайте лучше подумаем как пройти. До Хиделя, дойдем быстро, день перехода. А дальше будет не так просто. До Кровавого Монастыря пойдем в обход Центрального лагеря. По горным тропам, до Замка Гигантов, оттуда к Часовне Ведьмы. Если останемся живы,там уж и мой лес недалече. Госпожа Четвертая, нам не помешает лишний меч. -съела ложку супа.

-Мммм вкуснотища. - посмотрела на гиганта.

-Я вон на него рассчитывала, а у него семья теперь. И вряд ли молодая жена обрадуется его исчезновению.

-А я что? Я пойду!

Водя ложкой в тарелке, чтобы не обижать радушных хозяев, Четвертая упрямо не смотрела на Луса. От переполнявшей горечи и напряжения горло сжалось, и казалось, она даже глотка не сможет сделать, не поперхнувшись.
Слушая и не слыша разговор за столом, она уловила паузу и выдавила:
- Пусть едет. Есть ли смысл предотвращать случившееся? И в наказаниях смысла нет, и в обидах, - она отложила ложку и поднялась, - есть смысл только в наших деяниях: одно зло может перечеркнуть череду добра, одно добро перевесить гору зла.

Поклонилась извинительно и ушла во двор.
Изображать дружный обед желания не было.

Распрощавшись с гостеприимными хозяевами, троица отправилась в путь. Погода благоприятствовала путешествию. Весна всегда была лучшим временем года на окраине Серендии - летний зной еще не напирал бесконечным потоком с раскаленных каменистых пустошей Медии; наоборот, воздух в течение дня был чист и тепел, а по утрам - свеж и бодрящ. Редкая зелень, которой могла похвастаться здешняя земля, в основном была представлена несколькими видами ползучих и вьющихся растений, которые, пробудившись от слишком долгой спячки зимних месяцев, теперь с радостью тянули свои еще хрупкие стебельки и изумрудные листочки вверх, к солнцу, выпуская усики и цепляясь за каменистые выступы скал. Прошлой ночью прошел дождь - редкий гость в эту пору года в этих краях. Солнце уже перевалило через полдень, свет ясного и яркого неба позволял смотреть далеко вперед, где смутно зеленели юной листвой серендийские леса.

Еще издалека путники увидели на дороге крытую повозку, неуклюже съехавшую в придорожную канаву. По мере приближения стали отчетливо слышны громкие и визгливые крики, которые издавал высокий и сухопарый мужчина лет сорока. Пинками и проклятьями он погонял то флегматичного бородатого гиганта, который пытался вытолкнуть повозку сзади, то печального вола, тянувшего спереди. Вблизи хозяин повозки оказался еще неприятнее своего голоса, вероятно, из-за облысевшей головы, вычурного монокля и выражения невообразимого презрения ко всему и вся, что его окружает. Он был одет в очень дорогой костюм, явно шитый на заказ, облик дополняли монокль в золотой оправе и вычурно повязанный шелковый шарф.

Мужчина окинул подъехавших странников кислым раздраженным взглядом и вопросительно поднял брови, очевидно, чего-то ожидая.

- Да помогут боги в трудах ваших. - равнодушно кивнула Четвертая, проезжая, - нужно ли сообщить в ближайшей деревне, чтобы прислали подмогу?

Разумеется, сама она не собиралась заниматься напрасными трудами - погода прекрасная, мужчины не калеки, а уж ее никогда не учили телеги тянуть...

Высушенный хмырь прищурил правый глаз, а левый - вооруженный моноклем - наоборот, распахнул пошире, и со смесью открытого презрения и неприкрытого подозрения уставился на девушку, отчего и без того неприятное лицо его стало практически пугающим.

- Сообщить в деревню? Да вы хоть знаете, кто я? Я - их благородной светлости барона Тихронуса дворецкий, и вы сейчас на его земле. Посему вы обязаны мне оказать всяческую помощь. Что непонятно? - мужчина снова уставился на наших героев с выражением лица, которое говорило о том, что он более чем уверен - таким будет непонятно все.

- Вот что. Мне некогда ждать, пока приедут эти медлительные холопы. Именем барона, реквизирую ваших лошадей и этого молодца, который там ошивается сзади... Куда полез, плебей поганый, шкуру сниму?! - дворецкий взорвался возмущением, глядя на Луса.

А тот между делом подъехал к повозке ближе и заглянул под покрывающую ее холстину.

- Разгрузить повозку не пробовали, прежде чем тащить? - насмешливо провозгласил рыжий, поднимая полог.

В повозке сидят три раба: две женщины средних лет и эльфийка, которой с равной вероятностью может быть и 20, и 200 лет.

Эльфийка, приостановила лошадь, заметив в повозке женщин, особенно заинтересовала девушка эльф. "Интересная поклажа, рабы? Странно. Законом запрещены рабы женщины, тем более эльфийские." -посмотрела на, назвавшегося дворецким барона, плюгавенького человека и прищурила глаза:
- Куда путь держите? - спросила, довольно надменно.
- Барон Тихнорус, надеюсь в полном здравии? Кто эти женщины в повозке?

Четвертая не желая нарываться на вздорного дядьку, миролюбиво возразила:
- Уж простите, благородной светлости барона Тихронуса дворецкий, ваша реквизиция чрезмерна. Давайте выберем либо лошадей, либо молодца... Лично я рекомендую второй вариант. Лошади, они всякую ерунду насоветуют, а наш молодец прирожденный форсификатор...

"Говорила же, не стоит по дорогам ехать, лучше полем, вот и на тебе - нарвались на гниль вельможную."

- Мутный дворецкий-то, - шепнула краем рта Стассе, - на волах, с рабами, без охраны... Чую, врет. Или барон отчаянно нищ.

-Мутный, мутный.-тихо ответила Четвертой, не поворачивая головы.

- Не вашего ума дело, кода я еду и зачем, - презрительно отрезал расспросы дворецкий, что выглядело бы комично, не будь в его голосе такой уверенности в своих правах.

- Лошадей оставьте - и проваливайте прочь с глаз моих. Все, я устал, общение с такими, как вы, вызывает у меня мигрень, - дворецкий манерно закатил глаза, деланно потер себя у висков.

Лус отъехал прочь от повозки и, склонив голову, тихо бросил спутницам:

- Пришпорим лошадок - и ходу отсюдова. Черт с этим сморчком, нехай сам разбирается со своим гаремом.

- В самом деле? А я уж думала лошадь отдать бедолаге, - вздохнула Четвертая, и вдруг упала на гриву и дернула узду так, что лошадь крутанулась на месте.

Хищно визжа, над ней пролетела стрела.
Из повозки стреляла эльфийка, упершись коленом в край борта, а две тетушки бодро выбирались из телеги. Гигант с ревом тяжело бежал к всадникам, вцепившись в корявый топор. А сам дворецкий, как-то незаметно превративший трость в узкий длинный клинок, руководил атакой, и совсем не солидно скакал у телеги, поблескивая болтающимся моноклем на жилетке.
- Хильза! Рыжего меть! Баб на рынок свезем! Мота, Вара! Тащи их на землю! Эээх! Живее, уйдут!

Вторая стрела послушной Хильзы нацелилась клюнуть Луса.