Экспедиция в преисподнюю

Хидель, дом Тхая.

Полуэльф сидел на лавке за узким длинным столом, стоящим посреди просторной комнаты. Сорока коротал вечер за игрой в шахматы. Напротив разместился мужчина в бело-золотистом одеянии церковника. Это был безбородый старик с худым скуластым лицом пепельного цвета, испещренным глубокими морщинами. Курносый нос, тонкие губы, растрепанные короткие волосы, большие ясные глаза сапфирового цвета. Глаза выделялись более всего - они сохранили молодость и силу. Старик играл черными и в глубокой задумчивости смотрел на доску - дела его были плохи, большая часть черных фигур, включая ферзя, стояла перед оппонентом, в то время как потери белых были намного меньше - две пешки, ладья и конь.

В кресле у окна расположилась  Валомери Кордемориэль, также известная как Одиннадцатый страж. За окном протяжно зазывал ветер, по стеклу упругими струями хлестал ливень.

Старик глянул на настенные часы с маятником, висевшие позади него и хрипло проговорил:
- Что-то долго нету твоих гостей.
- Придут, можете не сомневаться. Седьмой передвинул слона - Шах, ваше преосвященство!

*******:

Внезапно в помещение вихрем, по доброй традиции, влетела Лиретта, имевшая вид подмоченный, но крайне любопытный, а потому практически абсолютно счастливый. Одета девушка была в плащ всех оттенков черных цветов с тремя розовыми контурами немного хищных пионов на спине прямо по центру. Из-под плаща иногда выглядывало очередное походное платье (отличающееся от не походных пастельными тонами и сниженным количеством бантиков и прочих украшательств разного рода). В руках девушка тащила огроменного паука по имени Борис, с которым старалась не расставаться уже довольно давно. Настолько, что к этому стали привыкать даже арахнофобы.

Паук размером с упитанную таксу, обладающий не только прекрасными глазами, но и 48 лапами, был возбужден не меньше хозяйки. Он любил новые впечатления и с радостью принимал любую прогулку из таверны.

- Приветствую всех! – бодро изрекла Лиретта, параллельно осматривая присутствующих и отпуская паука на пол.

В дверь постучали, но видимо лишь для проформы - не дожидаясь ответа хозяев, Маркус уверенно толкнул дверь и шагнул за порог.
-Собачья погодка!- громко отфыркиваясь, Марэк взъерошил промокшие волосы, его губы растянулись в лукавой усмешке, а вокруг янтарных глаз зазмеилась сеть мелких морщинок,- Ну и кто тут наливает? Грех гостю с дороги не налить!
Одет он был как обычно для долгих путешествий - проклёпанная брига из варёной кожи поверх льняной рубахи, кожаные же штаны, заправленные в крепкие добротные сапоги. На поясе пара фляг, кошель и нож, за плечами меч и дорожный мешок с кое какими мелочами. Вобщем, ничего примечательного.
-Хм, ушастый, а про балахонов ты ничего не говорил... Святоша с нами поедет? А сдюжит то? Балахоны - они народ хлипкий... О, Корди! И ты тута! И Лири! Тогда точно с голодухи в пути не помрём.

Улыбаясь от уха до уха, Маркус прошлёпал до кресла, в котором устроилась Корди и бесцеремонно сгрёб её в охапку, смачно поцеловав в обе щеки. Потом так же приветствовал и Лиретту, едва не раздавив при этом Бориса. На полу следом за ним оставались мокрые лужицы.

Дверь едва слышно отворилась и в комнату заглянула валькирия. Увидев на улице Лиретту, Четырнадцатый Стратег через всю многолюдную улицу кинулась к ней, спросить о том, где же она все время пропадала, но не успела. Лира скрылась за одной из дверей. Пожав плечами, Бет решила зайти.
- Лиретта? Э...здравствуйте все, я помешала? - оглядывая незнакомую комнату удивленно спросила Элизабет.

Что может быть скучнее, чем наблюдать за игроками, если ты при этом не имеешь тяги к их увлечению...

"... разве что разговаривать с пауком" - Корди сфокусировала свой взгляд на появившемся любимце Лиретты. Потом посмотрела на неё саму. Цветочек, или бантик, или бантик с цветочком. Так можно было охарактеризовать многие наряды этой глазастой девочки, которая вне всяких сомнений в будущем станет очень известной особой. С учётом её организационных возможностей, что нашли своё воплощение в известной таверне, об этом можно было говорить уже сейчас.

Всего парочка слов и слышен стук. А теперь уже виден. Радушный представитель одного очень радушного семейства. Человек-человечище, именно так его всегда воспринимала Корди будучи несколько раз в гостях.

Перехватили её на полпути. Только нагнулась, дабы встать с кресла, как уже попала в объятия. А так же взглядом попала на лицо ровесника; хотя тот об этом не знал, зато выражал на этом своём лице смесь скептицизма и порицания, а может что-то другое. Не став тратить время на попытки думать про мнения служителей божьих преклонного возраста Корди всё-таки встала на ноги и немного застегнула на себе куртку, не то чтобы было холодно, просто замочек на сильных магнитах не смог противостоять обнимашкам Маркуса.

- Конечно же нет! Бети! - Валькирия. Корди тоже теперь может себя так называть. Большое изменение в её жизни. По правде, изменение далеко не одно, после встречи с её новыми соратниками...

Она улыбалась - вокруг закрутился настоящий ураган, если сравнивать это с тем, что было во время "большой и интересной игры чёрных и белых фигур".

Полуэльф поднял ладони, приветствуя "братьев  и сестер по истине".
- Здорово, Марэк, мое почтение, дамы. Добро пожаловать, располагайтесь. Прошу извинить за бардак, не было времени прибраться. Сразу предупреждаю, я не очень то умею быть гостеприимным хозяином. Можете курить, пить и есть, если найдете еду, занимайтесь чем хотите, я пока занят.

Старик сделал ход, на миг поднял глаза и снова уставился на доску, не проронив ни слова, но выражение лица сменилось с непроницаемого на довольное.

Дверь открылась, и в помещение, наклонив голову, зашел человек, шириной плеч не уступающий проему. Облачен он был в тяжелый доспех, который абсолютно не сковывал его движений. Из-за плеча торчала рукоятка меча, лезвие которого скрывал длинный плащ фиалкового цвета. Капли с промокшей материи с глухим звуком падали на пол. В правой руке воин держал не большую, с учетом его габаритов, походную сумку. В левой - стальной щит.

Обведя помещение изумрудными глазами, задержав взгляд на каждом из присутствующих, Пятнадцатый Страж коротко произнес:

- Приветствую всех.

И не дожидаясь ответа, прошествовав к ближайшему углу, положил сумку на пол. Щит был размещен рядом. Закончив с вещами, мужчина развернулся и, скрестив руки на груди, неподвижно замер.

Двенадцатая поприветствовала всех вошедших кивком, кроме Маркуса, которому погрозила пальцем. Борис все это время сидел у ее ног и с интересом разглядывал помещение, кажется, он даже не заметил, что на него могли наступить. И это к лучшему.

- Ааа… Хотите посмотреть, чему я научила Бориса, пока мы всех ждем? – воскликнула Лиретта, определив, что все в помещении буквально жаждут чего-то зрелищного.

Не дожидаясь ответа, она присела на корточки, погладила здоровенную тушу по волосатой спинке, на что тут же получила какие-то довольные звуки от Бориса и командным голосом произнесла:
- Так, Борис! Ну-ка, принеси чего-нибудь вкусного!

После чего приоткрыла дверь, давая пауку возможность действовать шире. Борис щелкнул жвалами и куда-то стремительно скрылся. Не исключено, что на улицу.

Питомец Лиретты настиг его неожиданно. Казалось, что он приоткрыл дверь всего на пару сантиметров, а паук уже пронесся вихрем в щель, едва не сбив нового гостя с ног. "Вот же бес", - пробубнил он, проводив зверушку взглядом, после чего несколько виновато оглядел присутствующих и тихонько зашел. К счастью, на его появление особого внимания не обратили, поэтому он молча кивнул всем и юркнул куда-то, где люди сидели на так плотно. Явно чувствуя себя не вполне в своей тарелке он стянул с себя мокрый плотный плащ, кое-как свернул его и оставил где-то в углу. Просохнуть все равно не успеет, а так хоть мешаться не будет.

Девушка кивнула Уаре и нахмурилась. Количество гостей в доме близилось к критической отметке. Бет покосилась на свою мокрую одежду и грустно вздохнула. Надо было хотя бы плащ взять, выходя из дома, в такую погоду. Но нет же, кто-то слишком спешит, чтобы подумать. Тонкая светлая ткань платья под броней разве что просвечивать пока не начала. Воровато оглянувшись в поисках чего-то, валькирия подошла к только что вошедшему Стражу, взяла его мокрый плащ и закуталась.
- Потом верну, спасибо, - не дожидаясь какой-либо реакции проворчала девушка.

Дверь снова отворилась и в стремительно становившееся тесным помещение протиснулась Нориэлль. Мокрые волосы ее слиплись в сосульки, меховая окантовка на новой шубке тоже свалялась и представляла собой довольно жалкое зрелище. Зато зеленущие глаза сверкали по прежнему воинственно и задорно. Махнув рукой и издав некий приветственный звук, эльфесса встряхнулась всем телом от головы до нижних частей тела, как это делают кошки, обдав тучей брызг всех, кому не повезло оказаться в радиусе поражения. Сие действие не сильно помогло ее внешнему виду, сразу сделав девушку похожей на мокрого ежа. Издав одно из своих громких фырчаний, в зависимости от интонациии и эмоциональной окраски, могущих у нее означать абсолютно все что угодно, Нори протиснулась куда-то в сторону Маркуса, достала зеркальце и гребешок и принялась с остервенением пытаться расчесать свою мокрую шерсть.

Через некоторое время снаружи послышался невнятный шум, обильно сдобренный приглушенными ругательствами. Дверь отворилась и внутрь зашел Лус, на вытянутой руке которого висел Борис, вцепившись всеми конечностями в рукав кожаной куртки. Сдав питомца на руки хозяйке, разбойник угрюмо буркнул нечто, долженствующее изображать приветствие, и со страдальческим лицом потянулся в карман за фляжкой. После пары глотков Лус оживился, развалился на стуле, и незамедлительно, не спрашивая желания остальных, начал травить байки со своей последней вылазки - как обычно, безбожно перевирая и переиначивая события.

- Шах. - Ха, да пожалуйста. - Шах и мат! - старик победно возвел кулаки  вверх, а полуэльф удивленно мограл, пытаясь понять, не веря в то, что партия проиграна. Придя в себя, он пожал руку сопернику и встал.

- Кажется. все в сборе. Прошу внимания. - полуэльф громко хлопнул в ладоши и дождавшись, пока разговоры затихнут, сел на место. - Ваше слово, епископ.

Мужчина поднялся, обвел взглядом присутствующих и проговорил: - Друзья мои, я безмерно рад видеть вас. Я здесь, чтобы смиренно просить о помощи, вместе мы совершим благое деяние во славу Эллио...
- Мы не на проповеди! - резко перебил его Тхай и покачал головой. - И вообще актер из тебя никудышный, все уже догадались, что ты никакой ты не церковник. Давай сразу к делу.

Старик  одарил Тхая недобрым взглядом, грязно, но витиевато выругался и плюхнулся на стул.
- Здорово всем, я Хорми Сыч, приятель этого вот, ушастого придурка. Короче, расклад такой. Мне до зарезу надо пройтись по подземелью, только одному тащиться резона нету, нужна компания.  Дело пустяковое, даже для такого сброда, как вы. Если повезет, управимся за пару дней и даже штиблет не испачкаем. Путь торный, тварей опаснее землеройки там не водится.
Что скажете?

- Опасностей никаких, но вам в пути нужен "сброд" в нашем лице. О, да-да, конечно, это просто забота о том, как бы мы от скуки не умерли. Исключительная жертва с вашей стороны, - хмыкнула валькирия все еще кутаясь в плащ.

Девушка приняла Бориса и одарила его озадаченным взглядом. Паук всем видом показывал, что он сам не понимает как так вышло и крайне огорчен произошедшим. Время за разговорами пролетело незаметно и вот уже им наконец-то рассказывали, чем предстоит заниматься.

Наигранно громко и крайне разочарованно вздохнув, Лиретта произнесла:
- Что совсем ничего опасного? Может хотя бы акулы?

Народу становилось больше, и все, как один, мокрые и продрогшие. Нехватка камина становилась всё более ощутимой. Впрочем, на самом Маркусе одежда уже почти полностью подсохла.
-Норик, иди греться, а то простынешь, вон аж ухи дрожат.
Словно в подкрепление своих слов, Марэк взболтнул содержимое фляги, которым по видимому и намеревался отогревать эльфу.
-О, рыжая морда, и ты тут?!- улыбка стала шире, хотя вроде куда там уже,- Бренди буш, или вашблагородие ток самогон привечает?

Вобщем, в доме ёльфа враз как-то стало тесно, шумно и уютно, даже несмотря на отсутствие камина. Пока грелись да слушали трёп Луса, основная причина собрания как-то незаметно отошла на второй, а то и третий план, и когда святоша заговорил, Марэк удивлённо почесал щетину, вспоминая кто это и что он тут забыл.

-А балахон то липовый,- хмыкнул он развязывая тесёмки кисета,- и явно собрался на нашем горбу в рай въехать. А хрен там был! Ты кончай заливать тут, любезный, говори как есть, а не то даже бесы Ирдаана тебя не отыщут там, где мы тебя прикопаем.

Страж лишь пожал плечами, глядя на отобранный плащ, в конце концов охрана здоровья остальных - тоже охрана. Слушая байки подоспевшего Луса страж пригрелся и уже находился в состоянии полудремы, когда священник взял слово. Однако не тут то было: казавшийся набожным и мирным стариком наместник Эллиан внезапно заговорил так, словно несколько лет провел в темницах. Уаре удивленно открыл глаза, чтобы убедиться в том, что он не уснул, и что это преображение ему не мерещится.
Насчет "сброда" он решил не уточнять, лишь растерянно огляделся.

Пронзающий взгляд сапфировых глаз остановился на Марэке.

- Чтобы меня прикопать - труда много надо. - прохрипел Сыч. - Давайте сразу проясним, ваша кодла желторотиков нравится мне не больше, чем я вам, только больше мне на дело брать некого. Братия моя воровская упокоилась, второй год вот уж пошел, как цех наш прикрылся.

Спойлер:

     Старик посмотрел на Тхая, тот подмигнул. - Куда конкретно идти и зачем,я и сам не знаю. Напела одна пташка, что есть талмуд какой-то древний, который один из наших умыкнул и тем беду накликал. И сейчас схоронен он под землей, в норах темных эльфов, в этом, как бишь его...
- Тейг Забвения - подсказал Тхай.
- Во-во. Гном знакомый указал туда дорогу. Отсель около сорока миль на юго-восток, там вход и еще пару миль под землей. Карты не дал, жлоб мохнорылый, чтоб ему своей бородой подавиться, сказал, мол, мимо не пройдёте. Вот и весь сказ.

Хорми замолчал, достал трубку и начал не спеша забивать табак.

Изобразив около проёма внутренней двери, за спинами у всех, фигуру "чешем гриву красиво" Корди привлекла внимание полуэльфа. Широко открытые зелёные глаза и наоборот прикрытый чёрный зрачок в них очень выразительно обращались к хозяину дома: "Ты свой дом хоть пожалей! Друга своего сделай добрей!"

Колдунья с мечом на перевязи была одной из тех, кого совершенно не трогали речи отдельных личностей. Её интересовала лишь конкретная вещь, тот самый предмет, что сейчас лежал во тьме подземелья. И даже не он сам. Сейчас Корди вряд ли могла бы ответить на вопрос - а зачем ей это? Но то, что всё идёт куда нужно она не сомневалась.