Дверь для всех ключей

Четвертая посидела пару минут в раздумьях, потом резко поднялась и пошла назад.
Собрать информацию полезно, но тут и информации - ноль. Зачем шла? Новые территории разведать, видимо.

Небрежно помахивая клыком на цепочке, вернулась к озеру.

Не найдя ответов ни среди живых, ни среди мертвых, Четвертая раздосадованно плюхнулась на подушки перед камином, машинально стискивая клык в ладони.

- К Таразу не поеду, Мыш, он клык отберет и меня к шатру привяжет, - протянула она, не мигая глядя в огонь.

Мыш, висевший над лежанкой, совершенно не слушал, а сладко спал, завернувшись в крылья.

- Может, и нет никакого оборотня давно уж, развеялся, во сне тульпа и начаровала, потому что знала, что я поведусь... А только, сам понимаешь, мне он позарез нужен.

Четвертая моргнула, оглянулась на Мыша и, вздохнув, последовала его примеру.
То есть, конечно, не повисла вниз головой, но завернулась в покрывало и улеглась спать.

***
Сны зеркал.


- Что это?
- Кровь, коллега.
- Я вижу, что кровь. - в голосе закипающее негодование, - чей образец вы взяли для изменения?
- Пусть это будет для вас сюрпризом, стратег. Если не получится и в этот раз, в информации мало смысла.
Мелькнул темно-фиолетовый рукав над лабораторной плошкой. Звон. Короткий рывок.
- Я не позволю так разговаривать со мной, агент! Вы не получите реагент обратно, пока не отчитаетесь, как положено о ходе эксперимента!

- Послушайте, что вы себе позволяете, идиот! Реакция началась, необходимо начать ментальное воздействие, иначе опять все впустую! Отдайте немедленно!
- Идиот?! - вскинутое лицо дышало ненавистью, судя по всему, копившейся не один день.
Стратег демонстративно вскинул руку со склянкой. Второй - жилистый человек без возраста, лыс, проворен, - охнул, предвидя исход спора и бросился к стратегу.
- Не сме...
Треск, вскрик... Стратег неосторожно стиснул пальцы и хрупкое горлышко склянки сложилось в его руке длинными острыми осколками.
- ...йте!.. - завороженно глядя на склянку, Агент отступил на шаг, рукой торопливо шаря по столу... Впрочем, было уже поздно... Стены лаборатории потряс вопль боли и ужаса, мигнули магические светильники, угасая один за другим, пряча в темноту окровавленный стол, опрокинутую посуду, оторванную кисть агента, сжимавшую сыро поблескивающую металлом цепочку...

Сны зеркал.

... Лаборатория по-прежнему освещалась тускло и скудно.
Две фигуры в балахонах неспешно хлопотали вокруг стола, расставляя непонятные, поблескивающие стеклом и никелем приборы в одном им понятном порядке на столе.

Звук шагов не отвлек их, но одна из фигур отступила чуть в сторону, уступая дорогу пожилому магу. Капюшон не скрывал лица - хмуро-спокойного, с глубокими бороздами носогубных складок; тусклые глаза оббежали комнату и он опустился в жесткое деревянное кресло в шаге от стола.

- Эманация агрессивна... - угодливый шепот отразился от сыроватого камня стен, осыпался тишиной.

Маг повел рукой, отстраняя помощников. Те отступили за спинку кресла и затихли.
Щелкнули суставы сплетенных пальцев.  Повисла тишина, в которой слышно было лишь тяжелое дыхание второго помощника.

Морщины на лбу мага стали более резкими, прибор на столе тоненько задребезжал стеклом. Резкий пас остановил звук и тьма стала медленно ткать тень. Маг выждал стабильного силуэта и нехотя разомкнул губы.
- Властью печати, данной мне, требую ответа, агент... Что послужило причиной убийства?
Тень колыхнулась неуверенно, по шепот звучал сухо и отчетливо:

- Непредвиденный ход эксперимента.
- Что послужило обращением?  
- Активная печать материала.
- Назовите составляющие.
- Кровь основы, кровь печати, поврежденный ментальный ряд...
Жилы на лбу мага проступили отчетливей, испарина скользнула по напряженному лбу. Из тьмы за спиной возникла рука помощника, промокнула лоб над бровями свернутой тряпицей.
Тень колыхалась сильнее, ползла по краям...

- Что было взято за основу? Повреждения какого рода? - торопливо догнал сиплый вопрос мага.
- Желание. Энграмма разрушения...

Тень внезапно пропала. Звякнул один из приборов, заваливаясь, и тут же был подхвачен подскочившим помощником. Обернув к трудно дышавшему магу восторженно-опасливое лицо, он зачастил:
- Зафиксировано, все зафиксировано, господин стратег... как же вы! Это рекорд продолжительности! Прорыв, истинно, прорыв...

Маг душно рванул ворот балахона и рывком поднялся.
- Толку-то... основа неизвестна... еще пять лет опытов, - обронил он, удаляясь.

Сны зеркал.


- Инвентарная ячейка 0372. Артефакт. Ожерелье из ракушек с интенсивным излучением магии воды. 1 шт.
- Есть.

- Инвентарная ячейка 0373. Оружие эпохи Тон. Парные кастеты с алмазным навершием. 2 шт. Почему не в оружейке?
- Раритет. Принадлежали гиганту-стражу, было подозрение на применение примитивной боевой магии. Не помню, чем дело кончилось, надо поднимать архив.

- Сделайте пометку, архивариус. Тут своего хлама хватает. Инвентарная ячейка 0374. Перчатка из красной кожи, уровень зачарованности 15. Одна. Что за бред?
- Есть. Ну как же, вы не помните миф о Валматаре одноруком? Маг, остановивший нашествие гоблинов в одиночку?
Со стороны ревизора послышалось неопределенное фырканье.

- Инвентарная ячейка 0375...
Озадаченное молчание.
- ?
- Странно, пустая. Что тут по описи? Пыль эльфийских фей? Приведение Основателя? Или честь и совесть Ордена?
Шелест страниц, через минуту собеседник задумчиво отозвался:
- Вот. Артефакт, предположительно, - магия обращения. Клык из твердой кости, непонятного происхождения, длина 7 сантиметров, окован железом, цепь 15 сантиметров.
- Отметки о перемещении?
- Ничего.
- Так, у нас пропажа...

Сны зеркал.

- Вот, глянь...
- Что за варварская цацка?
- Не филонь, посмотри как надо...

Клык свисает с цепочки перед внимательными глазами щеголеватого аристократа.
- Оу... да это амулет? Хотя... не совсем. Не могу понять, вроде бы какое спящее заклятье...
- Еще бы! Где бы ты видел амулет оборотня? - довольный смех из-под капюшона, - Сколько дашь, Карл?
Цепочка, послушная небрежным пальцам, фривольно закружилась, заставляя клык прокручиваться вокруг зацепки.

- Ах, мон шер, зачем мне это? Разве что, красоваться перед дамами, рассказывая про убитого дракона? Как я понимаю. с ним что-то не так? Иначе тебя бы к нему не подпустили...
Смешок.
- С ним все нормально, Карл. Штука работает, вот только никто не знает - как и разбираться не собирается. Ты же любишь загадки... не зря у тебя папочка...
- Заткнись.

Клык аккуратно ложится на холеную ладонь, пальцы резко смыкаются, обнимая его, самоцветы в перстнях сеют блики на свесившуюся цепочку.
- Что хочешь?
- Того шестилетку, с пестрой гривой... - нетерпеливая жадность пополам с опасением.
- Мда... Откуда столько зазнайства в скромном адепте истины?
- Эй, Карл, мое происхождение не хуже твоего, и если стесненные обстоятельства заставили меня влезть в этот балахон, это...
- Все, все! Хватит! Я распоряжусь, ваша истинность...

"Происхождение вора для Истины малозначимо..."

Катакомбы Медии. Много лет назад.

...Смех. Затаенный, мягкий. Смех в ладошку в кружевной перчатке, глаза блестят лукаво и зовуще, притягивают и отталкивают, обещают - "да, конечно" и ускользают "нет, нет, не сегодня".

- Карл, я боюсь только вас! Дайте слово, что вы не задумали какую-то шалость! - кокетливый оттенок, подразумевающий разрешение на все шалости, какие он пожелает.

Карл знал все тысячи этих оттенков. Иногда становилось скучно, иногда вспыхивал интересом, когда попадалось что-то новенькое: взгляд, жест, необычная реакция... Он гнался именно за этим чувством - пьянящим восторгом узнавания новой грани, новой души. Привлечь, заставить забыть все лишнее, поймать в плен своей неотразимой дерзости, покорить, познать.
И забыть, выбросить из души, как надоевшую игрушку.

Потому что все они, эти "новые" при рассмотрении вблизи были до тоски однообразны.
Курицы с простыми и ясными целями, иногда слегка завуалированными детскими мечтами о волшебстве.
Некоторые тешили чуть больше, ведь что ни говори, матушка природа мудра, давая женщинам очарование для достижения биологической программы. Такие, особо удачные от рождения особи, были то невыносимо очаровательны в наивности, то трогательны и восхитительны в глубине своих куриных переживаний.

Карл с удовольствием любил их. Некоторых даже по году. Но чаще - пару месяцев, именно столько у них было запаса "необычности", чтобы привлечь пресыщенное внимание ловеласа. После вскрытия всей незамысловатой душонки очередной красотки, Карл отработано разочаровывал их в себе. Провоцировал на истерики, становился холоден и небрежен.
Больно, зато быстро.
Еще хороший способ - попасться на измене. Признаться, в такие моменты, случалось, что угасший интерес возвращался еще ненадолго, до того занятны были некоторые выходки Карловых пассий.

Печаль в том, что на тридцатом году жизни, промежутки между "охотами" становились все короче, впечатления все тусклее, задор рассеивался на полдороге, и порою Карл оставлял "жертву" на полпути, понимая, что даже то немногое, что у нее есть - уже не будоражит, а вызывает зевоту.

- Ну что вы, моя нежноокая, как я могу? Я не задумал, я уже все спланировал. Идите ко мне, и осторожнее, тут неровно.

Карл остро улыбнувшись, потянул на себя хохотушку в шелках, заставив ту спрыгнуть с парапета к нему в объятия. Крепко поймав ахнувшее тело, тепло дыхнул в нежную шейку:

- Так значит, вы совсем не боитесь темноты, отважная насмешница? - эта привлекла именно таким противоестественным свойством - девица была безрассудна и отчаянна, несмотря на безукоризненное воспитание и тщательно привитые навыки благородной девицы, способные любой талант превратить в домашнее животное.

- Представьте себе! - ладошка игриво хлопнула Карла по губам, соскользнула, словно лаская.
Поцелуются, вероятно, уже на первом уровне...

- А вот и проверим, - с шутливой угрозой сообщил Карл и достал большой ключ из кармана. Открыв невзрачную дверь в подвал старой библиотеки, он поклонился с небрежной галантностью - Прошу, маркиза.

...Дверь за парой затворилась и замок щелкнул, ограждая от ненужных любопытных. Вечерние фонари равнодушно светили в непроницаемые зарешеченные окошки подвала. Прошел городской патруль, и улица опустела.

... Смешки, возня в полумраке.
Свет падающий из зарешеченных узеньких, под самым потолком окошек еле пробивался, да и свет-то уже ночной, луны и фонарей.

Карл поймал маркизу перед лестницей на нижний уровень, когда та чуть не улетела вниз по незнанию маршрута. Сейчас они незатейливо и увлеченно целовались, радуясь ее спасению.
Мягко отстранившись, блестя шальными глазами, маркиза прерывисто шепнула:
- Вы проказник, Карл! А что бы вы потребовали, спаси вы мою жизнь по-настоящему?
- О, я надеюсь, что какой-нибудь призрак нам попадется все-таки и вы сможете узнать ответ на свой вопрос...

Попытка еще немного потискать маркизу не удалась - та уже выскользнула на ступеньку вниз.
- Только не говорите мне, что ваша мастерская - это выдумки, чтобы меня сюда заманить?
Тихий смешок уже снизу, из темноты. Карл еще раз подивился дикой отважности девицы.
- Вы же знаете, дорогая маркиза, я не опускаюсь до вранья. Но ваша страсть к научным помещениям весьма оригинальна.
Карл догнал свою жертву и подхватил под локоток.
- Ах, мне дела нет до ваших пыльных свитков со схемами! Хотя, надо сказать, вы тоже славитесь странными увлечениями, Карл. Ну не считая разбитых сердец и охоты на огров...

Карл чуть нахмурился, пытаясь расшифровать странную нотку в тоне маркизки... Если бы не темнота, в которой они, договорились передвигаться совершенно без освещения, он бы и внимания не обратил, отвлекаясь на улыбочки, ужимочки и прочие невербальные намеки.

- И что же вас удивило, Кассандра?
Он даже вспомнил ее имя, что говорило, что жертва перешла в новую категорию.
"Предмет с неизученным свойством."

- Ну, хотя бы, что аристократу вашего состояния, изготовление артефактов собственноручно это просто изысканная дурь... И все бы ничего, да только я видела парочку ваших поделок...
- Вот как? - нейтрально поинтересовался Карл, мягко направляя спутницу в один из поворотов.
Он знал здесь каждый камушек.
Смех - сладким колокольчиком, пальцы, погладившие скулу Карла. Маркиза если и не ориентировалась в местности, то чудесно ощущала своего спутника.

- Один мой знакомый маг сказал, что вы талантливы, Карл...

Клацнул замок, дверь распахнулась в такую же темноту, только запах сырых камней подвала сменился запахом свежей стружки, реактивов и остуженного металла.
- Мы пришли. - неожиданно суховато оповестил Карл и зажег лампу.

Мастерская осветилась тусклым светом. Карл закрыл дверь и привалился к ней спиной, сложив руки на груди и внимательно рассматривая перемещения маркизы.
Кассандра медленно переходила от одной работы к другой, с любопытством разглядывая артефакты и восхищенно ахала.
- ...а это ожерелье, оно...?
- Предупреждает хозяина о присутствии яда.
- О! Топор?
- Заклятие меткости  - притягивается к цели, удерживаемой взглядом.
- ой, какая птичка... просто игрушка?
- Если ей открыть глаза, все находящиеся в радиусе двух метров прочувствуют желание прилечь и выспаться.

Маркиза обернулась, лукавая улыбка скользнула по лицу:
- Вы все сами придумали?
- Не все. - Карл по прежнему был спокоен, но что-то в линии его бровей выдавало напряжение, - Мне часто приносят сломанные или утратившие силу артефакты.

Кассандра почему-то засмеялась и бесцеремонно открыла деревянную шкатулку на столе Карла. Экскурсия все больше походила на обыск.
Холеные пальчики потянули железную цепочку.
- Милая вещичка...

Карл молчал.
Она обернулась и дерзко усмехнулась.
- Карл?
- Пришли изъять правом Печати?

Кассандра ловко сгребла цепочку с подвеской клыка и опустила в корсаж. После, довольно улыбаясь, подошла и прильнула к Карлу.
- Почему вы покинули Орден? Гораздо удобнее было работать напрямую с нашими накопителями...
- Если это все, что вам нужно, позвольте проводить вас домой?
Глаза Кассандры насмешливо сузились:
- За вас бы меня отблагодарили намного охотнее... Ну что, расскажите сами или мне вытащить последний козырь?

Карл безучастно покосился в декольте маркизы, рассмотрев пару звеньев цепочки. На ищеек Ордена он в свое время насмотрелся, Кассандра больше не интересовала, артефакт отобрали, - он уже подумывал о бокале с медийским у своего камина и неудержимо хотел зевнуть.

- Я даже рад буду, - лениво отозвался он.
Кассандра сердито сверкнула глазками и отступила.
- Вы угадали, у меня нет права Печати. Но вы же понимаете, что если не скажите мне, придут другие, уже со всеми полномочиями.
- Хорошо. - неожиданно смилостивился Карл, стараясь закончить все это по-быстрее, - у вас есть один вопрос, на который я отвечу.
Маркиза выпалила сразу, видимо, задание было конкретным:
- Что необходимо для активации артефакта?
- Это не артефакт. - с изрядным злорадством сообщил Карл, - это ключ для первого обращения. Для его активации достаточно создать дверь перехода сущности.

С некоторой долей удовольствия он наблюдал вытянувшееся лицо Кассандры.
- Но что это значит? Как создается дверь? Как это работает?!

Карл пожал плечом, и вместо ответа приглашающе отступил от выхода. 
Маркизе не приходила в голову элементарная догадка - он предпочел бы избавится от Печати на такой ерунде, как допрос по ключу оборотней, чем на чем-то более серьезном.

- Вы будете жалеть. - надменно усмехнулась Кассандра в лучших традициях проигравших и гордо вышла из мастерской.

Хранилище. Настоящее время.

Мыш летел привычным маршрутом от склепа до озера, захватывая часть запущенного коридора, затем библиотека-трапезная-главный вход и церемониальный зал. Кому-то бы такая траектория показалась бы хаотичной, но у летучей мыши свои резоны и навигация. Заканчивал он свой еженочный полет, как правило, в расщелине потолка комнаты Четвертого Хранителя.

Сейчас, расслабленно реагируя на эхо писка, он закручивался перед поворотом в коридор, как вдруг остановился и повис в воздухе, быстро трепеща крыльями, ошарашенно наблюдая непонятное и незнакомое...

Сон был настолько ярким, что захватывало дух. Все вокруг воспринималось иначе, будто расцвело, обостренные до предела чувства доносили шорохи и запахи, которые доселе было невозможно уловить, а в темном коридоре было светло, словно днем. Правда, как оно обычно и бывает во сне, было практически невозможно сконцентрироваться и отдавать себе отчет. Мысли утекали, словно песок, но одна из них, мутная и липкая, оставалась на поверхности, цеплялась когтями и не давала покоя. Невозможность понять причину тревоги лишь усиливала ее. Гармур сделал пару шагов на ватных ногах, судорожно вдыхая в тщетной попытке прогнать оцепенение... и замер, ибо моментом ранее порыв сквозняа донес едва различимый аромат, от которого по телу прошла жаркая волна, а пульс бешено застучал в вискках. Еще миг, и Гармур уже пересек коридор, шаря бешеным взглядом по сторонам. Уж не эта ли летучая мышь так взбудоражила кровь? Он подался к зверьку, чтобы точно убедиться. Нет, другое. Кем или чем ни был бы источник, он находился где-то дальше.

Мыш истерично дернулся, когда увиденное рвануло к нему...
В изумлении и ужасе понимая, что не успевает - заверещал истошно, и из-за всех сил задергал хрупкими крыльями, стремясь рвануть выше и как можно дальше...

...и в холку внезапно ткнулся свод. Ошарашенно-круглыми глазами Мыш смотрел, как ТОТ повел ноздрями, вытянувшись во всю длину тела в сторону зверька и так же стремительно схлынул назад, потеряв к нему интерес.

Мыш, на грани инфаркта, криво кувыркнулся, стукнувшись плечом о камень и рванул куда придется, лишь бы подальше отсюда... Все его маленькое сознание вопило и тряслось, пока он не забился в свою тайную щель за камином, где и свернулся в клубок, вздрагивая от пережитого...

Постепенно жгучее желание обретало форму, становилось объемнее, пыталось подмять под себя остатки разума. И все-таки как же его можно было охарактеризовать? Быть может, голод? Пожалуй, да, сверхъестественный голод, помноженный на первобытную агрессию. Голод повелевал Гармуром и тот, подобно хищнику, рыскал по безлюдным закоулкам в поисках своей жертвы. Все происходящее казалось совершенно безумным, но стоило ли об этом беспокоиться? Ведь это был всего лишь сон, в конце концов.

Четвертая опять легла спать поздно.
Казалось бы, в Хранилище понятие времени относительно, но организм не сдавался: чтение двух толстых фолиантов попеременно довело Четвертую до бесов в глазах, припухшие веки сами собой падали, смыкаясь, скулы сводило зевотой, и понимая, что уже дважды хватала эльфийский словарь вверх ногами и тупо пялилась на буквы, она со вздохом защелкнула обложку "Слияния с зверем: свидетельства и рекомендации" от высокородного Анистиморея Да Роза и переползла на подушки лежанки.

Сквозь закрытые веки полыхал красными проблесками огонь в камине, и никак не уходили витееватые фразы эльфийского исследователя.
"... а еще в месяц осенней листопадицы во прошлом годе было мне величайшее наслаждение узнать, что многолетние труды мои увенчались успехом.
В племя Псецов под видом бродячей целительницы удалось проникнуть прекраснейшей Доронае Маргарет. Сия особа, имеющая поразительно живой и проницательный ум, в равности, как и непреодолимое очарование, смогла упросить вождя племени позволить ей перезимовать в селении за лекарские услуги.

Боги были милостивы к нашему замыслу, так как у Вождя мучился неизвестной хворобою внук, на которого отчего-то семья возлагала большие надежды. Данное обстоятельство приводило в совершенное отчаяние вождя и толкнуло его на нарушение местничковых традиций и обычаев..."

Далее письмена перед засыпающим разумом Дазиры сплелись в комок, пушистый и клыкастый, и поскакали за Доронаей Маргарет - худощавой эльфийки с кроткой улыбкой и седой короной кос.
Дазира улыбнулась, когда пушистый цапнул Доронаю за подол.

И сон уволок ее в свои странствия...

Пускай и не сразу, но запах безошибочно привел хищника прямиком к порогу жертвы. Теперь все, что их раздело, - это одна несчастная дверь. Гармур затих, вслушиваясь в пустоту. Сердце бешено колотилось, и окроме его стука больше ничто не нарушало тишину. Убедившись, что он остался незамеченным, страж решительно толкнул дверь и, неожиданно для себя, не смог её открыть. Он нетерпеливо попробовал еще раз, тщетно. Из глотки Гармура вырвался злобный рык, а его кулаки со всей силы опустились на преграду. Та не шелохнулась, и страж в бешенстве отскочил от неё. Звук сокрушительного удара с разбега эхом отразился от каменных сводов, но дверь и в этот раз безупречно исполнила свое назначение. В отчаянии Гармур попытался ухватиться за ручку, но дрожащие пальцы плохо слушались и лишь оставляли на дереве борозды от впившихся ногтей.

...Как это часто бывает, сон Четвертой непредсказуемо поменял тональность.
Пушистый комок разбух до размеров доброго быка и, подвывая, царапал длинными когтями неживое тело Доронаи. Горло ее было выкушено до самых позвонков, мертвые глаза смотрели удивленно-ласково.

Четвертая сделала трудный полувсхлип-полувздох и резко проснулась, сев в темной комнате, озаренной еле заметным сиянием углей.
Судя по всему, прошло не больше четырех часов, как она уснула. Отдышавшись и вытерев слезы, она вдруг замерла.
Звук, раздавшийся в коридоре был неясен и глух за тяжелой дверью.

Она соскочила с лежанки и прошла босиком по ковру к двери.
- Кто там? - спросила и прислушалась.

В ответ отрывисто рыкнули и стали ломиться внутрь с утроенным рвением. Судя по жуткому скрежету, незваный гость уже не просто хотел высадить дверь, а намеревался разнести её в щепки.

Четвертая стояла в оцепенении и смотрела на дверь.
Ноги приросли к ковру, босые пальцы тихонько поджались, словно пытаясь удержаться за пол,
и она боялась шелохнуться.

Впрочем, одна спасительная мысль мелькнула: это просто ей приснилось, что она проснулась. На самом деле спит, перечитав на ночь глупых эльфийских россказней.

Тут об дверь с размаху толкнулось что-то тяжелое, камень стен отреагировал на это совершенно равнодушно, но легкое сотрясение пошатнуло Четвертую и в сознании ожило воспоминание:
"Дверь-то открыта... Только на себя потянуть... а оно колотится..."

Ужас ледяной волной прошел по спине.
Четвертая шагнула к двери и взялась за массивную ручку, украшенную бронзой.
Слышно было, как что-то с бешеным энтузиазмом раскапывает дверь с той стороны.

Четвертая вдохнула воздуха и толкнула дверь.