Нечистое золото Сан Рафаэле.

Полный курительного дыма, запахов увядших цветов, солёного пота, дружного звона стаканов, притворного взвизгивания женщин и громогласного мужского хохота, "Сан Рафаэл", освещённый дешёвыми свечами, незамысловато весело таращился на прохожих  длинными окнами  в  захудалом квартале Специи.

- Арсина, ээй, тётка Арсина! - с трудом пробился к высокой стойке молодой большеглазый сеньор в застиранной  фетровой куртке, - Орфебре здесь? Пошли кого нибудь за ним, у моей детке к нему дело на хорошую горсть серебра.

- Орфебре не будет напрягаться из за твоей очередной путы, - невозмутимо ответила пышнотелая хозяйка заведения, с блинообразным сонным лицом.

- Она приличная женщина, клянусь Святым Рафаэлем! И вот, смотри, упрямая, что есть у моей детки, - юноша с пьяной непринуждённостью бросил на липкую от вина стойку серёжку с крупной, грушевидной жемчужиной, - И ей надо немножко денег, а орфебре получит свою долю прибыли. Только не вздумайте  обмануть её и не расплатиться!

Толстуха поймала влажными пальцами изящную безделушку, и хищно зажала в маленькой ладони удивительно красивых запястьев, не вязавшихся с её рыхлыми грудями и сиплым прокуренным голосом.

- Погоди, Виктор, сейчас соображу. Может и будет выгода твоей новой детке, - меняя тон проговорила она, оглядев добычу.
- То то же,  - довольно кивнул  гуляка, разворачиваясь в обратный путь до столика,  - Нам ещё пару бутылок кьянти, да похолоднее, а то в прошлый раз были тёплые, как коровье вымя,  мне вставать ругаться при mia belle не хотелось.

Подозвав одного из мелких вихрастых служек Арсина что то зашептала ему, отсылая, а потом кинула рассеянно прицельный взгляд вслед подгулявшему сеньору.

Виктор, пошатываясь только самую малость, с улыбкой что дело кончено благополучно, добрался к низким плетёным диванам под широкой лестницей, составлявшим относительно затемнённую часть зала.
Обычно там рассаживались попарно желающие уединиться, - местные шлюхи и их робкие клиенты, бедноватые влюблённые, мастеровые со своими подругами, и прочая публика не любящая выставлять себя на показ.

Девчонка, сидевшая на крайнем диване, куда благополучно приземлился гуляка, была незнакома Арсине. И вполне ловко куталась в просторный плащ. Виднелись только стройные ноги в высоких сапогах, да  узкая белокожая рука, покачивающая рюмкой кьянти.
Вскоре посланец Арсины вернулся и передал парочке приглашение подняться на второй этаж, на встречу .

Орфебре "Сан Рафаэле", кроме самой хозяйки  никто не знал не по имени, ни в лицо. Да и прогуливающим свою плутовскую удачу, или редкие премиальные завсегдатаем  не было нужды совать нос во внутренние дела заведения.
Кроме скупки краденного, орфебре, работавшие в строго поделенных кварталах, занимались и  откровенным мошенничеством. Иногда любитель лёгкой наживы, получивший весомые денежки за краденную цацку, подвергался нападению в отдалённой подворотне, а в редких случаях - не выходил живым и из самого трактира.

Шестисвечный канделябр хорошо освещал стол и сиротливо лежавшую на нём серёжку с грушевидной жемчужиной. Остальная часть комнаты была в полутьме, как и сидящий за столом человек в надвинутом на лицо капюшоне.
Второе кресло  пустовало напротив него.

То ли вмешался Господин Великий Случай, то ли по не опытности чего то перепутал малолетней дурила -служка, но озабоченно хмельной Виктор запёрся вместе со своей протеже, поменяв предначертанный исход сделки.

"Какого Вентуса с девкой пропустили этого лупанария? - с досадой подумал орфебре, хорошо знавший всех завсегдатаев трактира, - Теперь придётся  отсыпать монет."

Если бы взбалмошный Виктор не ввалился в комнату, клиентке, скрывающейся от стражи и семьи Лие Делла Торре, была бы уготовлена незавидная участь почить с перерезанным горлом после недолгой беседы.
Но  убрать потёртого франта  не имелось возможности - по злоречию судьбы он был родным и единственным братом мастера гильдии воров Мигеля, являющегося  покровителем квартала, а свернуть при нём лилейную шейку его пассии - не обойтись  скандала.

- Я знал что обо всё можно договориться, обооо  всём, - пропел Виктор, размашисто усаживаясь в свободное кресло, и  неверными руками пристраивая девушку к себе на колени, - Салют, орфебре!

При этом движении просторный капюшон откинулся с головы Лии, открывая бледное лицо и стрелы нахмуренных бровей.
Раздражённым жестом она поправила его.  Шлёпнув, как игривого щенка,  Виктора, беглянка уселась удобней  на его коленях. Чувствуя смутную защиту в присутствии  навязчивого поклонника, подстреленного зеленью её глаз, и скрытно нервничая она, стараясь держаться развязно, уставилась на скупщика.

Орфебре сидел ровно, руки в перчатках неподвижно лежали на столе.
Когда он начал говорить, то слегка поднял голову.
Нижняя часть лица, скрывая возраст,  была в грязных бинтах, которые глушили голос. В затенённой капюшоном верхней можно было только мельком заметить светлые глаза.

- Парная есть? И ещё что-то?- бросил он, не здороваясь.

- Есть есть, а нас что, на сухое горло тут будут держать? - отозвался Виктор, - За удачную сделку то выпить полагается?

Напряжённая Лиа выложила вторую серёжку, потом ожерелье, из этого же комплекта, и чуть поколебавшись - ещё золотые серьги, оправленные в эльфийском "растительном" стиле, с крупными, переливающимися рубинами.

Орфебре взял по очереди каждое из украшений, и внимательно осмотрел. Кое-где даже поковырял, проверяя обрамление и не забывая о мастерских клеймах.
После чего равнодушно назвал цену, и у Лии упало сердце, она рассчитывала получить гораздо больше.
В поисках поддержки она невольно обернулась к Виктору.

Зашелестели  монеты, орфебре, пользуясь эффектом блеска золота, "довёл" сделку, производя впечатление.
Масса денег, высыпанная им на стол, отбивала мысли о торге и звала по быстрее распихать доставшееся богатство по карманам.

- Детка, да мы богаты! - восторженно воскликнул Виктор, не понимая её тревожного взгляда, - На это можно  вкусно есть и сладко спать несколько месяцев!

- "Мы"? - вспыхнула от такого непринуждённого нахальства Лиа, - Ты, милый мой, хорош, да плох немножко. Драгоценности только мои!

- Твои-твои, не егози, - добродушно отозвался трактирный повеса, - И никто не собирается узнавать, детка, где ты умудрилась столько нализать, правда, орфебре?

Но подпольного ювелира, вместе с семейными ценностями Делла Торре уже и след простыл.

Задыхающаяся от возмущения Лиа поспешила собрать рассыпанные по столу деньги, чувствуя что  её обокрали не меньше чем на треть истинной стоимости и даже не подозревая, что не будь при ней балабола Виктора, лежать бы ей самой на этом столе, без всякой выгоды.

Пока Лиуччи собирала золото, на её бедро приземлилась влажная ладонь Виктора.

- Ну что, детка, кто-нибудь отблагодарит старательного Виктора за то, что он устроил тебе такую сделку без лишнего шума, а? - хрипловатый шепот, приправленный запахом перегара вперемешку с копченостями, прошелестел прямо рядом с ухом Лии. 

Она деликатно убрала руку Виктора со своей задницы и всунула в его потную пятерню пару золотых:

- Вот, держи, милый. Купи себе на эти деньги чистенькую шлюху из борделя синьоры Мадалены, говорят, они там ничем не болеют и даже моются каждый вечер.

- Какую еще шлюху, детка? - рука Виктора невозмутимо ссыпала монеты обратно в ладонь Лии, - Я могу получить любую шлюху в городе бесплатно, - он прислонил Лию к столу так, что ей пришлось отставить руки назад, в поисках опоры, - И тебя в том числе..., - язык развязно прошелся от уха к виску, - Давай-ка не будем портить друг-другу настроение, я не люблю бить женщин...

- А ну убери свои руки, вонючий козел, - Лиа рванулась и судорожно забегала глазами в поисках открытой двери, окна или балкона, - Ты даже не представляешь, что с тобой сделают, если ты меня хоть пальцем тронешь...

- Зря ты, детка, отказываешься от моих пальцев, - грязно усмехнулся Виктор, и сурово припечатал Лию на стол, за котором еще недавно восседал орфебре, - Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому, детка. Мне так даже больше нравится, когда плачут и сопротивляются.., - Виктор чуть отвлекся на расстегивание ремня штанов и это стало его фатальной ошибкой. Улучив момент, Лиа со всей дури заехала коленом Виктору между ног, отбив у него не только желание сию минуту удовлетворить свои потребности, но и подставив под сомнение их наличие в обозримом будущем. 

Трактирный повеса сложился в буквальном смысле пополам, заскулил, как побитая собака, и, злобно шипя, отправил в адрес Лии тысячу проклятий. И нет бы ей уйти, оставив Виктора наедине с острой болью и огорчением, что его домогательства не увенчались успехом... Она уселась на корточки возле скрючившегося Виктора, и решила понасмешничать:

- Запомни этот день, Виктор. день, в который тебе дали по яйцам и плюнули в твою мерзкую рожу, оставив ни с чем. А мог бы забрать два золотых и уже мять задницу какой-нибудь потаскухе из борделя. Запомни, ублюдок... Лучше синица в руках, чем журавль в небе.

- Figlia di putana, ты у меня получишь! Тебя все воры будут иметь по кругу,  проклятая сучка! - Виктор неожиданно быстро оклемался и рванулся на Лию, повалив ее на пол. Потные пальцы сомкнулись вокруг ее запястий, сам Виктор склонился и принялся вкрадчиво и смрадно шептать ей в лицо:

- Сперва мы выбьем тебе все зубы,  mia bella, а потом ты своим очаровательным беззубым ротиком будешь по очереди ублажать каждого... АААААА! - Виктор согнулся снова и схватился за челюсть. Лиа, потирая ушибленный лоб, собрала остатки рассыпанных монет и сиганула вниз через окно. Виктор же, пошатываясь, поднялся, и сплюнул кровь в ладонь. К кровавом месиве он нашел два  своих верхних резца и заорал еще громче.

Прикрывая разбитые губы рукавом Виктор вымелся из злосчастнйо комнаты и через одну ступеньку скатился по лестнице в зал.
Там ему хватило ума и гордости не делиться происшедшим конфузом с окружающей пьяной братией, только Арсине, пристольно посмотревшей на него из за стойки, он мимикой изобразил злобную морду.
Торопливо прошагав на заплетающихся ногах к выходу Виктор выскочил из трактира,  миновал пару улиц, и чёрным ходом, буркнув незаметным сторожам пароль, прошёл в кабинет своего брата Мигеля.
Там  уж, от души, через матерщину, выложил свою обиду.

- А я тебе добрую сотню раз говорил,- бери профессионалок, -невозмутимо прокомментировал мастер воровской гильдии, - Эта залётная свистунья теперь будет рассказывать, как отбраковала тебя, провернув своё дельце. Ты с орфебре договаривался о доле?
- Нет.
- А с Арсиной?
- Нет.. Мигель, я ж думал девка понимающая, и с благдарностями не застоится!
-"Думал" - с досадой передразнил старший, - Чем ты думал, по тому и получил, герой любовник подзаборный. Ни денег, ни девки, всё тю- тююю.

Виктор, сознавая правоту брата угрюмо разглядывал крошки на полу.

- Много там было?
- Прилично...
- Про деньги эти - забудь насовсем, даже заговаривать с орфебре о них не буду. А вот пигалицу надо наказать. За непочтение и наглёж с хорошими людьми. Но учти, я марать об неё руки не собираюсь, мне авторитет дороже, только сыскать помогу. Придумал уже что сделаешь с  ней?
- Женюсь, - хмуро пошутил Виктор.

Сама госпожа Фортуна вела Лиуччи вон из Специи: в подворотнях, которыми она петляла на пути к гондольеру, не было никого, кроме орущих котов и дрыхнувших пьяниц.

- Куда синьорита изволит? - тепло поинтересовался парень-лодочник, очевидно скучающий на причале, после того, как окинул ладненькую фигуру ночной гостьи цепким взглядом.

- Синьора, - поправила гондольера Лиа и показала ему золотой, - Плывем в Кампану, да так быстро, чтобы в ушах свистело, амико.

Парень кивнул и гондола отчалила.

Гондольер понял выражение "чтоб свистело в ушах" буквально: плыли они так, что капюшон с головы Лии то и дело норовил съехать, и она его беспрестанно одергивала. Общая нервозность пассажирки не укрылась от внимания Филиппе.

- Никак погоня, синьора?

Лиа вздрогнула. Меньше всего ей хотелось сейчас разговаривать на эту тему.

- Она и есть. Убежала от мужа. Ревнивый старый пердун, - недобро усмехнулась она, - будешь если болтать, скажу, что ты мой любовник, и его люди тебя убьют. Понял, амико?

Гондольер суховато кивнул, и весь путь до Кампаны они провели молча.


В Кампане еще не рассвело, а Лиа уже подпирала стены Академии Ордо, размышляя о своей дальнейшей судьбе. Идти было некуда, и никто нигде её не ждал. Денег, что она выручила за часть украденных украшений матери, хватит примерно на месяц (если верить пройдохе Виктору), и за это время необходимо убраться как можно дальше и осесть где-нибудь. Найти работу, скажем, гувернанткой в семье каких-нибудь провинциалов-богачей. Для такой работы в Специи нужны были хорошие рекомендации, но Лиа надеялась, что провинциальные Доны не столь придирчивы и чванливы. Она отлепила себя от стены и сделала несколько шагов в сторону, чтобы посмотреть на академию в лучах просыпающегося солнца.

Академия была в какой-то степени несбыточной мечтой девушки. Сперва из-за запретов матери. теперь - из-за того, что здесь ее слишком скоро найдут.

В красивой, затенённой пастельными шторами гостиной, перед овальным зеркалом  маркиза Саварес с коротким щелчком застегнула на своей шее жемчужное ожерелье.

- Смотрите, синьор Карреоне, какая нежная прелесть! Видите? Это особый крупный вид речного жемчуга,уникальной розовой окраски. Какая жалость что придётся пустить его в оборот.

Говорящая женщина была уже не молода.
Когда то элегантно изящная, сейчас усохшая, но всё ещё, не смотря на двоих детей, по девически стройная, бывшая известная содержанка, нынче хозяйка респектабельного салона- ширмы разнообразных интриг. Черноглазая,в шелках и кружеве, морщинистая и обаятельная, Джильола Саварес, кокетливо приосанилась перед молодым человеком, сидящим в кресле на против неё.

Орфербе Сан Рафаэле  оценил мягкие жемчужные тени ювелирной работы  на покрытой душистой пудрой тонкой шее, и ответил:

- Вам очень идёт, синьора. Настоящего владельца драгоценностей уже опознали по клеймам?

- Как это не покажется странным, но спустившая эти побрякушки девица вполне имела на них права, - меняя тон на покровительственно лукавый произнесла маркиза, - Хорошо её рассмотрел?

- Достаточно.

- Смотри внимательно, - она?

Джильола подошла к небольшому столику и вытащила из обёрточной бумаги портрет, не шире обычной книги.

- Определённо она, - задумчиво ответил Рошах, вглядевшись в изображенные тонкой кистью черты Лиа Делла Торре.

- Это оставила мне её мамаша, - цинично усмехнулась маркиза, - Она знает, что у меня в услужении есть самые  разные люди, и предложила платить очень хорошие деньги лишь бы  отыскать в городской помойке свою неблагодарную девку. Но это ещё не всё...

Синьора Саварес забрала из рук орфербе портрет и снова завернув, положила обратно на стол.

- С одним из моих осведомителей связался Мигель Уэскара, и... только не вздумай смеяться, - тоже по поводу розысков этой вертихвостки.

- Видимо девчонка не угодила Виктору, - припоминая ситуацию заметил Рошах, - Это трепливый брат Мигеля. Они заявились нежным дуэтом ко мне на сделку, и я подумал что Виктор подцепил начинающую куртизанку.

- Ты видел её близко, слышал голос, - молодой человек кивнул, уже догадываясь куда хитроумная маркиза клонит свою речь, - Светская клуша готова отсчитывать золото что бы её детка не закончила  жизнь в сточной канаве, а мастер тёмных дел желает её же видеть скрученную по рукам и ногам, в позе гусыни, на своём столе. И я рассчитываю получать деньги от обоих страждущих как можно дольше.

- Если она ещё жива и в городе, то разыскать её не будет серьёзной проблемой.

- Мамаша желает что бы смутьянка поела грязи, но без последствий. И мирно легла потом под предназначенного ей благородного борова. Почтенного дона уверили, что его невеста, жаждущая серьёзных знаний, отправилась получать заграничное образование. Так что ещё крайне желательно что бы юная Делла Торре, судя по поведению та ещё дикая штучка, не изуродовала себе тело по глупости, разродившись от какого нибудь прохвоста. Иначе согласованная двумя титулованными родами свадебное торжество, ах какая жалость, может расстроиться.

- Отыскать берусь, но уж перед кем она будет задирать ноги, выслеживать увольте, - брезгливо скривился Рошах.

- Синьор Карреоне, - снова меняя тон и многозначительно положив худые пальцы, с длинными накрашенными ногтями на плечо орфербе почти нежно произнесла маркиза, - Вы помните, какую сумму денег мне должны? Так вот из платы на поиски, отсыпаемые безутешной родительницей и городским бандитом, я буду отчислять вам, каждый месяц, вот столько, - - птичья рука взметнулась, показывая листок с цифрами, - И это будет регулярный заработок, не связанный со случайностями и махинациями.

- Когда начинается платёжный отсчёт? - жадно спросил Рошах, уставившись на соблазнительную сумму.

- Как только отыщешь девчонку, и начнёшь приглядывать за её ценной шкуркой.

Орфербе кивнул, уже прикидывая  в голове кого из завсегдатаев Сан Рафаэле можно будет подрядить себе в помощники.

- Что бы ни случилось, Лиа, куда бы ты ни пришла - знай, Провидение тебя ведет. Всех нас ведет, и у каждого свой путь. У кого прямой, у кого - петлями. Но Провиденье знает, как и куда вести. И сегодня оно не приведет тебя в Академмию, и так будет лучше, чаури. Мэ тут родам, и нашла. Не могла не найти, - раздался певучий низкий женский голос за спиной Лии.

Девушка опешила: голос был ей не знаком. Но обладательница голоса звала ее по имени. Лиа решила не паниковать и непринужденно обернулась. Сзади нее стояла молодая дайданка, в легком платье из разноцветного шелка, на руках ее было множество браслетов, а на голове - платок с блестящей бахромой, украшенной монетками. Дайданка улыбалась так, словно они с Лией были сестрами родными, и не виделись сотню лет.

- Вы обознались, видимо. У меня другое имя, - как можно более хладнокровно и невозмутимо ответила Лиуччи.

- Ай, хохавэса! Но я тебя не виню. Меня зовут Лейла. Я не из тех, кто тебя ищет, чтобы матери вернуть, дава тукэ мро лав. Лиа, я умею читать будущее и судьбу. И твою я тоже вижу, правда, местами смутно. Провиденье наделило меня даром. Дай руку, расскажу тебе.

- Ступай прочь! знаю я вас. Выманиваете деньги у честных людей, рассказывая всякую чушь, - взбрыкнула Лиа, которой уже было очень сильно не по себе, что дайданка так много знает о ней: и имя, и то, что она от матери сбежала. Неоткуда было дайданке узнать об этом, только если она не ступала за ней по пятам все это время, что исключено. Слежку Лиа заметила бы.

- Не груби, Лиа, и не наговаривай. Дайданы - честный народ! И денег твоих мне не нужно. Да и не твои они, эти деньги. Я тебе так все расскажу. И совет дам, дэ васт, Лиа,- Лейла застыла приглашающе протянув Лии свою смуглую руку с множеством колец и браслетов.

Лиа протянула дайданке ладонь и нахмурилась, пристыдившись. Дайданка коснулась подушечками пальцев ладони Лиуччи и прикрыла глаза.

- В академию не ходи. Знаю, хочешь. Но не ходи, - дайданка раскрыла желто-зеленые глаза, - Время плохое, очень. За тобой идет человек, молодой, глаза светлые, волос темный, опасный, баро мурш! - дайданка широко и лукаво улыбнулась, - Не злой, но любящий деньги. Прикинется другом, привяжешься. Но тебя он не выберет. Деньги выберет, - вздохнула Лейла и отпустила руку Лии, - А ты поедешь к матери, пойдешь за старика, и сердце будет сломано. 

Лиа фыркнула.

- Я и не собиралась в академию.

Лейла покачала головой, отчего бахрома на ее платке тихо зазвенела.

- Смотрю на тебя, парно муй, и вижу вокруг тебя цвет. Сомнение, страх. Но больше всего - желание мечту осуществить. Но не время сейчас. Сама научишься. Лучше, чем там бы научили, - Лейла прищурилась, - Тебе некуда идти и ты боишься, что найдут тебя. На дэрпэ, Лиа. Я скажу тебе, где такое место, где не найдут, - дайданка улыбнулась.

- Что за место? - недоверчиво спросила Лиа.

- Весь мир, - улыбнулась дайданка, - Но только если со мной пойдешь. С нами. У нас безопасно, весело и вольно. Никто не причинит зла и не заставит делать против воли ничего.

- Вот еще. Заманите в подворотню, ограбите, и поминай, как звали.

Дайданка покачала головой.

- Такая молодая и уже не веришь никому. Жаль тебя. Нам нет дела до твоих денег, мы хорошо зарабатываем сами, путешествуя по миру. У нас не предают. Никогда. Но я вижу, тебе надо подумать и решиться. Найдешь нас на стоянке у города. На закате уедем, - Лейла кивнула и, развернувшись, пошла в сторону трущоб. Однако, спустя дюжину шагов, остановилась и обернулась.

- Если с нами пойдешь, научу тебя колдовать!

***

Отыскав парнишку гондольера, отвозившего нервную язвительную пассажирку на утро после сделки с драгоценностями, Рошах вытряс из него всё, что тот смог припомнить, и даже то, что успел подумать за мимолётное знакомство.
Но повторив путь беглянки до Кампаны и потеряв там две недели в расспросах и розысках он вынужден был отступиться, и вернуться в Специю. Он попытал успеха в других близких к столице городах, но все усилия остались тщетны.

Путь Лии Делла Торре ушёл следом змеи, не оставив дальнейших зацепок своему преследователю.