Библиотека.Информация. Вдохновение.

Медия

Тариффа










Про племя Ташиа




Алтинова

В городах и поселениях земель Баленоса и Серендии процветали ремесла и сталелитейные производства. Мастера Серендии славились своими доспехами и оружием — они были лучшими на континенте. А жители Баленоса, как женщины, так и мужчины были лучшими наездниками и лучниками Селенаэра. Грозной силой, способной сокрушить любого врага и завоевать огромные территории, стала бы армия, созданная из искусных воинов этих земель.

Это прекрасно понимал правитель Кальфеона — лорд Эддрик. Кальфеон, так же как и Валенсия, был одним из древнейших поселений великого континента, но никогда бы не сумел соперничать с богатством процветающей восточной столицы. Даже наука и искусство были слабо развиты в Кальфеоне. Тем не менее, профессиональная армия и хорошо развитая система торговых узлов позволяли городу обладать политическим влиянием.В западной части континента, ни одна крупная сделка не заключалась без согласования с крупными кальфеонскими торговцами, которые, естественно, взимали небольшой процент. Они и составляли костяк кальфеонского совета, который был создан для того, чтобы не концентрировать всю полноту власти в руках правителя. В основном, совет занимался вопросами внутренней политики и экономики, а это не слишком уж и заботило Эддрика. Он рос в совершенно спартанских условиях, с малых лет воспитывался воином, от того и цифры казались ему скучными и неинтересными. Но война — это прежде всего боль и страдания, лорд знал об этом не по наслышке.


Рассказы купцов из Медии то и дело разжигали желание у влиятельных торговцев завладеть богатейшим городом на востоке, полном сокровищ и прекрасных женщин. Нужно было лишь одно — получить поддержку Лорда Эддрика, ведь без его приказа ни один командир и пальцем не пошевельнул бы, даже несмотря на соблазн получить несметные сокровища. Кроме того, без участия Эддрика не удастся заручится поддержкой Баленоса и Серендии, а их отряды пришлись бы как нельзя кстати. Военная кампания, нацеленная на Валенсию, требовала долгих походов через бескрайние пустыни, а в таких условиях даже мелкие стычки могли в считанные дни истощить армию. Здесь, на пустынной местности, баленосская кавалерия лучников была на своей территории и могла применить все свои умения и навыки. Для масштабной войны необходимы лучшие доспехи и оружие, а своих запасов руды не хватит и на несколько месяцев непрерывных сражений. Серендийская сталь пришлась бы как нельзя кстати, она всегда славилась своей прочностью и качеством. Правда, металл этот капризен, сложен в обработке и трудно поддается ковке. Меч, изготовленный из серендийской стали, является предметом гордости для любого кальфеонского кузнеца. Но это все было только мечтой, ведь Эддрик не хотел войны. Безусловно, правитель Кальфеона был отличным воином, лучшим во всем континенте, но развязывать войну только из-за золота он не хотел.

Один день изменил весь ход истории. Четыре самых важных торговых поста Кальфеона одновременно подверглись молниеносному нападению. Взглянув на истлевшие останки торговцев и лошадей, опытный человек сразу поймет — здесь не обошлось без магии. Причем — это была могущественная магия, темная энергия черного камня. Старейшины Кальфеона давно считали эти секреты колдовства потерянными, лишь немногие в империи владели ими до сих пор. В землях Кальфеона, Баленоса и Серендии был объявлен траур, люди погрузились в печаль и отчаяние. И только члены совета ехидно потирали руки — они понимали, для лорда Эддрика жребий брошен.

Лорд Кальфеона поручил совету в кратчайшие сроки выяснить, кто был организатором столь дерзкого налета. Буквально на следующий день ответ был получен. Все улики указывали на валенсийцев, члены совета единогласно поддержали эту версию. Выбора у Эддрика не было. Уже на следующий день в Баленос и Серендию были разосланы гонцы, с просьбой о помощи. Кроме того, Лорд призвал под свои знамена управляющих близлежащих городов и попросил поддержки у владельцев крепостей. Ни один из них не отказал Эддрику. Западный Альянс был сформирован, войны не избежать.

Как-то Лай показывала, что на корейской версии скоро введут новую локацию. Быть может, речи о ней. А может речь о том, что еще не открыто у нас.


К западу от Черной пустыни простиралось обширное лавовое плато, окруженное со всех сторон пятью извечными морями. На юге плато было четко ограничено горным массивом Мирзы, вечно покрытым льдами и снегом, пересечь который не удавалось ни одному смельчаку. На юго-западе плато возвышается Кальфеонская горная гряда.

Первыми областями, заселенными в последнем тысячелетии по Элеонскому календарю, были береговые линии рек и озёр, затем они превратились в городские поселения с каменными домами и крепостными стенами. Гористая местность не способствовала развитию земледелия, почвы были скудны, а осадки незначительны, долины встречались редко, поэтому племена, населяющие плато, преимущественно занимались животноводством и ремеслами. Кроме того, эта местность была крайне бедна минеральными ресурсами; лишь на Гельвийском перешейке, где позже был основан независимый торговый город Медия, находились богатейшие залежи цветных и черных металлов, а также драгоценных камней.
Медия, вольный город, находящийся на перепутье всех торговых трактов, как раз на границе Черной пустыни и плато, процветал за счет торговли, которой его жители занимались испокон веков. Они привозили редкие, с восточным колоритом, товары из Валенсии во все города запада — Кальфеон, Серендию и Баленос. Назад же торговцы везли прекрасные доспехи и оружие из серендийской стали, однако даже под страхом смертной казни никому не раскрывали тайну пути через пустыню в восточную столицу.

Много лет назад, перевозя пряности и шелка, торговцы обнаружили в пустыне странные черные кристаллы. Они были не слишком образованы и не смогли оценить истинную ценность этих маленьких блестящих камней, однако взяли с собой небольшую горстку и отвезли в Валенсию, продав кристаллы начинающему алхимику по имени Мансур. Маг провел много лет, изучая кристаллы, и не сразу открылись ему их тайны, но осознав, какую мощь они в себе скрывают, он тут же сообщил об этом советнику правителя Валенсии, а затем и самому Альхазреду.

Так из вчерашнего никому не известного алхимика Мансур превратился в верховного мага Валенсии и главного советника правителя. Маг убедил Альхазреда в безопасности использования Черного камня, и пообещал ему безграничную власть. Честолюбивый владыка согласился, хоть и не сразу. Что-то отталкивало его от этой идеи, но стремление к власти было сильнее. Мансур торжествовал, и безотлагательно приступил к процессу слияния темных кристаллов.

После нескольких безуспешных попыток здоровье Мансура пошатнулось, и он осознал, что в одиночку здесь не справиться. Он призвал на помощь колдуна Сираджа, который уже много лет находился в изгнании. При других обстоятельствах, владыка Альхазред ни за что не согласился бы вернуть из ссылки столь опасного мага. Мольбами и уговорами Мансуру удалось убедить своего правителя привлечь Сираджа к процессу слияния кристаллов.

Сирадж незамедлительно прибыл. После недолгих опытов он выяснил, в чем дело. Как оказалось, кристаллы излучали смертельно опасную энергию. Но это не остановило Мансура. Жизни нескольких адептов — вполне приемлемая плата за безграничное могущество.
Чуть больше недели понадобилось магам для создания Черного камня. Последний кристалл слился воедино с остальными, и камень засиял таинственным светом. Невооруженным взглядом было видно — он излучал темную энергию.

Мансур поспешил к своему правителю, чтобы лично сообщить ему столь долгожданную новость. Но его опередили — войдя в тронный зал, он увидел Сираджа, стоящего возле владыки Валенсии. Взор обоих был устремлен на черный камень, а рассудок Альхазреда был затуманен энергией, исходящей из этого таинственного артефакта.

Прошло немного времени, Альхазред уже не мог довольствоваться властью лишь в Валенсии. Он устремил свой взор на запад, где за бескрайними песками Черной пустыни находился мифический континент Селенаэр с величественными дворцами, полными несметных богатств. Дорога к нему лежала через Медию, и по иронии судьбы, случайно найденные медийскими торговцами кристаллы, бездумно проданные Мансуру, навсегда изменили ход истории этого славного города.

В начале последнего тысячелетия по Элеонскому календарю на востоке Черной пустыни появились первые поселения людей, которые в поздних письменных источниках именуются Детьми пустыни. Попытки выяснить, где была их первоначальная родина, не увенчались успехом.
Из древнейших легенд известно лишь о чудесном спасении Рожденных в пустыне и о том, что предки их жили в тропических лесах Селенаэра, мифического континента к западу от Черной пустыни. Однако они были вынуждены покинуть свои прекрасные чертоги из-за Великого пожара, поглотившего их дома и почти истребившего древний народ. Но небольшой группе людей удалось спастись — они-то и стали прародителями тех, кто именовал себя Детьми пустыни.
Единственный путь, который не был объят исполинским пламенем, вывел людей к пустыне, где они скитались по бескрайним песчаным барханам в течение трехсот лет. Не одно поколение успело смениться, пока этот народ бродил по выжженной пустыне, в поисках пропитания и воды. Поэтому, когда однажды они вышли к пойме двух рек, образовывающих цветущий оазис, то уже не помнили о своей родине — ведь для тех немногих, кто остался в живых, пустыня была единственным домом, который они знали.
Тогда Рожденные в пустыне основали поселение, на месте которого вскоре вырос величественный город Валенсия, по праву считающийся колыбелью цивилизации на востоке Великого континента.
Валенсия, оазис, отделенный от остальной территории континента непроходимыми пустынями, был словно сотворен для земледелия, а созданная позднее сеть каналов и ирригационная система способствовали быстрым темпам роста производства зерна, овощей и фруктов. Так народ Рожденных в пустыне обрел новый дом и благополучную жизнь.
Процветание ремесел и торговли привели к развитию науки, архитектуры, литературы, других искусств. В Валенсии было изобретено первое иероглифическое письмо, которое впоследствии стало общей системой письменности для говоривших на разных языках и наречиях народов Великого континента.
Также ученые Валенсии изобрели первый календарь, атлас звездного неба и сделали множество алхимических открытий, важнейшим из которых была огранка черных кристаллов, найденных в пустыне, окружающей город.

Пасмурное промозглое утро застало лорда Эддрика в раздумьях. Морщины обозначились на лбу правителя, он был хмур и сосредоточен. Его готовили к этой войне с самых ранних лет и уже в юности он обладал всеми необходимыми в бою навыками. Да и храбрости Эддрику было не занимать. Он всегда находился в самом сердце битвы, повергая врагов в бегство своей яростью. Отыскать лорда в сражении не составляло труда: его меч со свистом и лязгом разил врагов направо и налево, а забрало шлема всегда оставалось открытым.
Но в тот день Эддрик впервые по-настоящему почувствовал страх. Он понимал, что эта война будет отличаться от прежних.
Войско Западного Альянса было в полном сборе. Не доставало лишь отрядов кавалерии Баленоса под командованием вождя Кхана. Согласно плану Эддрика они должны были продвигаться с севера, не примыкая к основной армии до генерального сражения. В окрестностях Кальфеона стоял невообразимый гул. Казалось, что сами боги спустились на землю, чтобы примкнуть к западному альянсу.
Как только лорд Эддрик повел армию на восток, крупное небесное тело закрыло собой солнце. Вокруг стало темно и лишь небольшие лучики света падали на землю. Все войско взяла оторопь, но опытный правитель не растерялся и воскрикнул:
— Это знамение нашей победы! Под покровом темноты нам будет легче добраться до стана врага и нанести ему сокрушительный удар. Скоро все закончится и мы будем жарить кабанов на вертелах под Валенсией, и солнечный свет будет освещать наше пиршество!
По рядам прошлись одобрительные выкрики и воинство бодро двинулось на Восток. Долгое время армия шла по зеленым равнинам Кальфеона. С каждым днем её численность все возрастала, ведь многие хотели завладеть богатствами Валенсии и сбросить ярмо крестьянской жизни. Были сформированы целые отряды пеших ополченцев, весьма полезные в бою. В крайнем случае они послужат отличным живым щитом, который будет прикрывать отряды рыцарей. Лорд Эддрик был рад пополнению; пусть армия потеряла в качестве, но обрела в количестве.
Воинство Запада приблизилось к Медие. Даже издалека город поражал воображение воинов — они никогда не видели подобного великолепия.
В давние времена на этом горном плато была построена застава, соединяющая западные и восточные торговые пути. На ее месте быстро вырос город, ведь наиболее короткий и безопасный путь на восток лежал как раз через Медию. Опасная и труднопроходимая местность вокруг города отпугивала даже самого смелого путешественника.
Эддрик помнил о расчетливости медийской знати и был уверен, что они не откажут ему в проходе. Кальфеонская рать выглядела устрашающе, а рисковать медийцы не любили. Однако на сей раз лорд Кальфеона серьезно просчитался.
Армия Запада вплотную подошла к городу. Что-то настораживало Эддрика и его генералов, уж слишком тихо было вокруг. Да и торговые караваны давненько не громыхали рядом.
— Есть тут кто? — взволнованно воскликнул один из кальфеонских генералов. — Мы просто хотим пройти. Ни один человек не пострадает, ни в одном медийском доме не будет нарушен покой! — уверенно продолжил генерал. Не успел он договорить, как на стенах появились и приняли боевую стойку лучники, и заскрипели орудия.
Без предупреждения были выпущены сотни стрел. Серендийские доспехи и щиты обычно защищают от таких выстрелов, но в этот раз они были бессильны. Стрелы пробивали сталь с такой силой, будто они были выпущены в метре от цели. Сразу после первого залпа лучников к обстрелу кальфеонской армии приступили громоздкие башенные баллисты. Снаряд, выпущенный из такого орудия, с легкостью прибивал к земле рыцаря вместе с лошадью, не оставляя ему шанса выжить.
Эддрик мгновенно скомандовал армии отступить на безопасное расстояние. Нужно отдать должное лорду — хоть его и переполнял страх, внешне он не подавал виду и раздавал приказы зычно и уверенно. Дисциплинированная армия дрогнула, но отступала без излишней паники. Рыцари спешно построились и организованно отходили от города туда, где стрелы не могли их достать. Но у медийцев было припасено особое оружие…
Огромный онагр был готов к использованию. Командир орудия, капитан Рейнольд, ждал пока Сирадж закончит работу над снарядом. В течении трех дней маг наделял громадный валун темной энергией. Это было рискованно — снаряд мог взорваться внутри города, стерев его с лица земли. Изнеможенный Сирадж хотел лично поучаствовать в уничтожении армии Кальфеона. Передав снаряд расчету онагра, обессиленный маг упал навзничь. Темное колдовство отняло у него слишком много сил…
Четыре человека с обеих сторон машины оперативно привели стержень осадного орудия в боевое положение. Рейнольд что есть силы ударил двуручным молотом по ключу, приведя машину в действие. Высвобожденный быстрым толчком снаряд полетел в толпу кальфеонцев.
Оглушительной силы удар унес сотни жизней. Снаряд был нацелен на рыцарей, но слегка отклонился от курса и попал прямо в отряд ополченцев. Это были те самые смельчаки, которые примкнули к армии Эддрика в начале пути. Они не мечтали о славе или женщинах, а лишь пытались прокормить свои семьи и вырастить детей в благополучии. Но их мечтам не суждено было сбыться. Раздробленные кости, пробитые черепы, сломанные конечности — цена, которую им пришлось заплатить за смелость. Человек предполагает, а судьба располагает.
Кинетическая энергия, оставшаяся в ядре, несла его еще несколько десятков метров, уничтожая все на своем пути. Наконец раскаленный камень остановился, так и не достигнув рыцарей. Казалось бы, основная боевая единица армии альянса не пострадала. Но это было ложное впечатление.
Снаряд, наделенный колдовством Сираджа, высвободил разрушительную волну, испепеляющую все, к чему она прикоснется. За несколько минут от боеспособной кальфеонской армии могло не остаться и следа, тысячи жен могли потерять своих мужей.
Лорд спешился, скинул с себя белый плащ владык Кальфеона и достал из ножен свой меч. Затем Эддрик устремил пристальный взгляд в небо. Таинственное затмение подходило к концу, первые лучи света озаряли именно то место, на котором стоял владыка. Сейчас ему предстояло сделать выбор: предать кровную клятву, данную еще его отцом, или допустить смерть целой армии, которая пошла за ним на войну. Ведь это его ошибка, его просчет — привести армию под стены города, не разведав обстановку и не подготовив осадных орудий. Он до сих пор не понимал, как медийская знать могла решиться на такой шаг. В любом случае, лорд был человеком чести, он чувствовал свою вину, и у него просто не было другого выбора.
Меч Эддрика излучал темную энергию, очень похожую на колдовство Сираджа. Разрушительная волна, исходящая от упавшего снаряда, соприкоснулась с мечом и вся энергия устремилась ввысь. Ослепительная вспышка света была видна на расстоянии нескольких сотен миль, а жизни тысяч воинов были спасены. Они с благодарностью смотрели на своего правителя, готовые идти за ним хоть на край света. Теперь армию Альянса ничто не остановит и враг заплатит за смерти, которые породило вероломство Медии.
Эддрик пребывал в смятении, его переполняла тревога — только что он нарушил заветы отца и раскрыл тайну своей династии. В его жилах течет древняя кровь магов Черного камня. А ведь Черный камень всегда требует плату…

Армия Кальфеона отошла на безопасное расстояние и разбила лагерь, дабы перегруппироваться и обсудить план действий. На следующий день войска расположились по периметру Медии и перекрыли все подступы к городу. Началась полномасштабная осада. Военный совет Кальфеона решил дать Медии на капитуляцию неделю.
Потери армии Кальфеона были нешуточными, но благодаря отважному поступку Эддрика, войско сохранило боеспособность. Воины, преданные своему повелителю, были готовы к штурму врагов в любой момент. Но Эддрик не хотел рисковать, он решил дождаться вождя Кхана и его кавалерию из Баленоса. Лорд Кальфеона разослал разведчиков-гонцов в северном направлении, дабы узнать месторасположение отрядов Кхана. Генералы склоняли своего повелителя к скорейшему штурму, но Эддрик не торопился принимать решение.
Шли дни, а от разведчиков не было вестей. Тактика измора не давала своих плодов. Судя по всему, Медия и не думала сдаваться на милость осаждающих.
Тем временем до Военного совета дошли слухи о начавшихся грабежах окрестных деревень — серендийские солдаты-мародеры ограбили и сожгли несколько усадьб поблизости. Еще на старте похода, в Кальфеоне, Эддрик строго-настрого запретил всяческие набеги. Если это не пресечь на корню сейчаc, подобные случаи будут только учащаться. И Кальфеон наживет себе врагов.
Мародеры были быстро вычислены и схвачены. Правитель Серендии, лорд Витольд, лично выстроил их возле палатки Эддрика и позвал владыку и всех генералов для вынесения приговора. Хоть это и было ранним утром, Эддрик выглядел бодрым и свежим. Складывалось впечатление, что он вовсе не спал. Владыка молча прошел перед провинившимися солдатами, после чего обернулся и твердо сказал: “Центезимация”.
Опешили все, даже опытные, украшенные бесчисленными шрамами, вояки. Из ряда мародеров донеслись вопли страха.
Центезимация — это древний вид военной казни, применяемый генералами для поддержания порядка и дисциплины в армии. Но уже много поколений кальфеонских правителей не прибегали к этой мере; даже грозному отцу Эддрика не приходило это в голову. Принцип казни прост — провинившиеся солдаты, без оглядки на их воинский чин, должны были кинуть жребий. Наименее удачливым приходилось лишиться головы.
Мародеров оказалось человек шестьдесят. Разбившись на три группы по двадцать человек, они по очереди тянули жребий. Через пару минут имена троих смертников были известны. Согласно древней традиции, Эддрик зачитал их вслух: “Ниамот, Сергес и Клемент. Ваши жизни — это плата за совершенный поступок. Сделайте три шага вперед”. Не успел Эддрик договорить, как Сергес сорвался с места и побежал что есть сил. Но ведь от правосудия не убежишь, равно как и от четырех стрел с наконечниками из серендийской стали.
Ниамот и Клемент жалостливо просили пощады, но Эддрик был непреклонен. Война — не место для сомнений и пощады. Он достал свой, уже ставший легендарным, меч из ножен и приготовился нанести удар, молниеносный и безболезненный. Хоть казнь и была необходимой мерой, владыка не хотел, чтобы несчастные мародеры испытывали мучения. Бедолагам накинули на головы капюшоны и поставили на колени перед их лордом. Эддрик взмахнул мечом и голова первого бедолаги — Клемента, покатилась с плеч. Не останавливаясь, точным ударом меча Эддрик обезглавил и второго мародера, Ниамота. Как же удивились все присутствующие, когда кровь так и не хлынула из тел казненных. Ни одной красной капли не было и на мече Эддрика. Лишь темный дым зеленоватого оттенка исходил из умерщвленных солдат, тела которых высыхали на глазах у изумленных зрителей. Меч Эддрика медленно поглощал дым, а глаза лорда слегка изменились в цвете.
Свидетели казни не проронили ни слова. После того, как тряпье казненных солдат унесли, лорд Витольд попросил ошеломленных воинов покинуть лобное место. Серендийский правитель обратился к Эддрику:
– Мой повелитель, что это было? Вы только что поглотили души этих бедняг?
– Не совсем я, скорее мой меч.
– Но Эддрик, вы… Ваши лицо, глаза…
– Я знаю. Витольд, мне нужно подумать в одиночестве. Я понимаю твои переживания, но оставь меня на время.
– За что вы сражаетесь? Верны ли вы своему народу?
– А ты, Витольд?
Правитель Серендии ничего не ответил. Он молча провел Эддрика в покои, и тайно приказал удвоить его охрану. После утреннего прецедента некоторые нечистые на руку воины вполне могли покуситься на жизнь Эддрика. Кем бы ни являлся лорд Кальфеона, он спас жизнь тысяч серендийских солдат и Витольд не мог допустить его смерти.
Прошло еще несколько дней. От Кхана по прежнему не было вестей, а тактика измора не дала никакого результата. Эддрик созвал внеочередное собрание Военного совета — настал час действовать. Все генералы высказывались за скорейший штурм города. Эддрик молча выслушал всех и, сделав глубокий вдох, твердым голосом произнес: “Да будет так. Скажите воинам, чтобы досыта наелись и выспались. Ранним утром мы штурмуем главные ворота.” Слова Эддрика вызвали бурные овации, только лорд Витольд был сдержан, как всегда.
Поздним вечером Эддрик и не думал спать. Все его мысли были о предстоящем штурме, он остерегался ловушки, которую могли приготовить враги Кальфеона. Внезапно в его покои вошел невысокий мужчина в черной мантии. Эддрик узнал его.
– Здравствуй, Сирадж. Что ты сделал с охраной?
– С ними все в порядке. Я даже завидую им, давно мне не удавалось так сладко поспать.
– Зачем ты пришел? Я уничтожу тебя одним взмахом меча.
– Я могу сделать с тобой тоже самое.
Глаза Сираджа засветились ярким желтым светом. Это напомнило Эддрику казнь, после которой с его глазами произошло нечто подобное. Он невольно отшатнулся назад и неуверенно продолжил:
– Утром мы возьмем Медию. Обстрел наших войск твоих рук дело, да? Наша армия превосходит защитников города числом, наши пушки способны нанести колоссальный урон величественным зданиям этого прекрасного города. Я еще в юности слышал, что таинственный Сирадж родом из Медии. Сейчас в твоих руках судьба города. Выбор за тобой.
– Что ж, отличная идея. Я с радостью помогу тебе. Давай вместе уничтожим Медию до основания, а на её месте возведем новый город — столицу нашего с тобой государства.
– О чем ты? Какого государства? Я — лорд Эддрик, правитель Кальфеона и хранитель порядка западных земель. Я хочу спокойствия в своих городах. Хочу, чтобы ничто не угрожало жизни моих людей. Я хочу мира, и я добуду его любой ценой!
– У нас с тобой похожие желания. Я тоже хочу, чтобы войны прекратились, но для этого у всех земель на западе и на востоке должен быть один правитель. Лишь так можно прекратить бесконечные войны. Поверь, у черного камня безграничная мощь, ты уже чувствовал её сам. Так поддайся своим желаниям и получи безграничную власть. Вместе мы будем править миром!
– Вон из моей палатки! Завтра ты и твой город будут стерты с лица земли. Я бы изгнал жизнь из твоего жалкого тела сегодня, но не хочу уподобляться тебе.
– Думаешь, у тебя бы получилось? Твой меч – древнейший артефакт, скованный твоими предками из лучшей серендийской стали с добавлением Черной пыли. Частичка черного камня была стерта в порошок, чтобы придать силу этому мечу. Так что, лорд Кальфеона, в ваших руках древнейший магический артефакт. Вот только…
– Достаточно. Ни слова больше. Убирайся с глаз моих долой. Скоро поговорим в медийской темнице, куда ты будешь брошен сразу, после того как город будет взят.
– Как пожелаете, лорд Эддрик. Спокойной ночи.
С этими словами, колдун вышел из покоев лорда Кальфеона, незаметно выбрался из кальфеонского лагеря и поспешил в Медию. Времени у него было немного, с утра начнется штурм, а Сирадж любил преподносить сюрпризы…

Едва солнце взошло над окрестностями Медии, как Эддрик бодро вышел из своей палатки. Правитель Кальфеона был полон решимости захватить город до захода солнца и поставить точку в затянувшейся осаде. После этого можно спокойно дожидаться отрядов из Баленоса во главе с Кханом и продолжить поход на Валенсию.
Оседлав коня, Эддрик направился к своим солдатам. Войско уже выстроилось и пребывало в полной боевой готовности. Завидев Эддрика, армия салютовала своему владыке. “С дисциплиной и моралью все в порядке, — подумал он. — То ли еще будет после захвата Медии”.
Медленным шагом войско двинулось к стенам города. Медия будто замерла: из труб мастерских не поднимался дым, в башнях не мерцали огни факелов. Лишь черные птицы кружили над городом.
Остановившись на безопасном расстоянии, недостижимое для стрел, армия перестроилась. Вперед выдвинулась артиллерия — 14 передвижных пушек, заряженных ядрами, отлитыми из серендийской стали. По приказу своего командира, канониры сделали несколько залпов из всех орудий. Пушечные ядра разрушили одну из передних башен и часть соседней стены. Образовалась внушительная брешь, которая позволяла войти в город без помощи тарана и лестниц.
Один отряд, укрывшись за большими щитами, гуськом направился к разрушенному участку стены. В отряде был и лорд Эддрик — он не привык прятаться за спинами своих воинов, даже если так подсказывало благоразумие.
Чем ближе воины подходили к стенам города, тем сильнее становилось их недоумение: не было выпущено ни одной стрелы в ответ, не говоря уже о кипящем масле и валунах, которыми защитники города обычно угощают своих гостей.
Войдя в город, кальфеонцы во главе с Эддриком окончательно оторопели. Из прежде шумного города доносился лишь один звук — стрекот цикад. На улице, доселе полной разношерстного люда, одиноко катилось перекати-поле. Кругом были заброшенные мастерские и лавки, покинутые дома с заколоченными ставнями. Эддрик не помнил, когда в последний раз он пребывал в такой растерянности.
Вдруг отряд услышал собачий лай. В нескольких метрах от воинов пробежала старая дворняга, а за ней, что есть мочи, гнался одичалый мужчина. То ли он хотел наказать своего пса за проступок, то ли это был его сбежавший обед — кто знает?
— Стой! Тебе ничего не угрожает. Подойди поближе.
Бродяга остановился и сделал несколько неуклюжих шагов навстречу. Он ответил:
— М-милорд. Мне уже нечего боятся. Сама жизнь мне не в радость… Вся моя семья мертва, лишь старшая дочь доживает последние дни в нашей каморке. А этот гнусный пес утащил последнею лепешку… Впрочем, его уже, поди, не догнать.
— Я лорд Эддрик, правитель Кальфона и всех западных земель. Не печалься, мы дадим тебе несколько ковриг хлеба и лечебных трав. Скажи мне, что случилось с некогда цветущей Медией?
— О, лорд Эддрик, я наслышан о вас… Но вы опоздали, большинство населения уже погибли от… от черной магии. После приезда валенсийских послов на город обрушилась эпидемия. Вначале нам казалось, что это болезнь, а когда она оказалась проклятым колдовством, было уже слишком поздно. Под видом дипломатической делегации они пробрались в дворец наших вельмож и расправились с ними…
— Кто же тогда дал отпор нашей армии, когда мы в первый раз подошли к городу?
— Это наши лучники… они были подчинены воле древнего артефакта. Пройдите вдоль восточной стены и вы сразу увидите алтарь, над которым долго колдовал их главный маг… кажется, Сидж… Раджа… Не помню.
— Сирадж, верно. Я знаю его. А что это за алтарь? Ты его видел?
— Нет, что вы! Не видел и видеть не хочу! Говорят, что в нем горит черным пламенем какой-то магический камень. Я проклинаю этого подонка и искренне надеюсь, что он издохнет в мучениях. Думается мне, он уже успел улизнуть из города… но справедливость обязательно восторжествует!
— Обязательно. Спасибо; подождите у главных ворот, вам принесут какой-нибудь снеди, а военный лекарь позаботится о вашей дочери.
— Благодарю за помощь, но пока город наполнен черной магией, ни одна лечебная травка не поможет вылечить мою бедную дочь. А теперь я, с вашего позволения, пойду.
Эддрик со своими людьми, последовав совету бродяги, пошел вдоль восточной стены. Мысль о возможной засаде его не беспокоила. Он уже перешел черту и теперь, в случае опасности, был готов использовать все свои умения и силу. Чем ближе они подходили к артефакту, тем сильнее ощущали присутствие черной магии.
Дойдя до проклятого алтаря, Эддрик не мог поверить своим глазам: огромной величины черный камень словно врос в землю. Камень излучал мощную энергию, вокруг почернела почва и не было видно ни одного дерева — все было пропитано темной энергией. Неведомое проклятие распространялось вокруг. Не исключено, что через несколько месяцев оно дойдет и до Кальфеона.
Внезапно Эддрик почувствовал резкую боль в левом плече. Ему повезло, клинок прошелся в нескольких дюймах от сердца. Это был один из его людей — находясь в такой близости от алтаря, солдат подчинился злой воле Черного камня. Его разум помутился и он попытался убить своего лорда. Эддрик опомнился, в мгновение достал меч из ножен и сразил бедолагу. Обернувшись, он едва успел увернуться от копья, летящего прямо в его голову.
Весь отряд, сопровождавший лорда, был подчинен воле черного камня. Их взоры устремлялись на нового врага. Ведомые магическим артефактом, они были готовы разорвать его на части. Эддрик оступился, и утратив равновесие, рухнул на земь.
Еще ни разу смерть не подбиралась так близко к лорду Кальфеона.

Эддрик находился на волоске от смерти. Еще сегодня утром он шел во главе огромного воинства, а сейчас, преданный своими людьми, лежал на земле с разрезанным плечом. В нем не было ненависти — Эддрик понимал, что верность его подчиненных тут ни при чём. Придя в себе после секундного обморока, он осмотрелся: обезумевшие воины уверенным шагом направлялись к нему, дабы оборвать жизнь своего бывшего владыки.
Лихорадочно перебирая в голове возможности остаться в живых, Эддрик отползал от надвигающейся смерти. Отчаяние ледяными пальцами сдавливало его горло. Из раны сочилась багряная кровь, оставляя грязно-бурый след на мраморе перед алтарем. Эддрик пристально смотрел в глаза смерти, словно желая прочитать в них, чем же он заслужил такой конец.
Вдруг над головами палачей Эддрика пролетело копье и вонзилось в одного из них. Мгновение — и пал следующий.
— Эй, лорд как вас там, держитесь! Единственный способ спастись — разрушить этот проклятый алтарь мечом. Смелее! Если вы погибнете, весь континент падет перед мощью Черного камня и безумие охватит сотни тысяч людей.
Эддрик уставился на человека, бодро махавшего ему с крыши соседнего дома. Убедившись, что его услышали, тщедушный старик с удивительной ловкостью продолжил орудовать тяжелыми копьями.

— Я долго не продержусь! Пошевеливайтесь!

Отряд кинулся к особняку, лишь плечистый сержант не отводил стеклянного взгляда от Эддрика. Находясь в шаге от своей жертвы, безумец замахнулся, и… И его голова покатилась с плеч. Молниеносным ударом меча лорд обезглавил своего бывшего товарища, вложив в это движение всю свою стальную волю, все оставшиеся силы.

Эддрик сцепил зубы, чтобы не захлебнуться кровью, хлещущей из упавшего на него трупа. С трудом сбросив с себя обезглавленное тело, Эддрик снова пополз к алтарю. Черные клубы дыма окутали древний артефакт и будто протягивали лапы к лорду. Приблизившись на расстояние удара, Эддрик встал на колени и что есть силы вонзил обагренный братской кровью меч в загадочный камень. Черная пульсирующая энергия окутала правителя Кальфеона.

Неожиданно меч со звоном вылетел из камня, а едва живого Эддрика откинуло на несколько метров от алтаря. Древний артефакт начал постепенно угасать, клубы дыма развеялись.
Тем временем свирепые воины добрались до бедняги, спасшего лорда от верной смерти. Когда Эддрик опомнился, было слишком поздно. На улице, в нескольких шагах от алтаря лежало обезображенное тело в лохмотьях. Лишенные собственной воли солдаты Кальфеона сбросили несчастного с крыши, но почему-то не изрубили его на куски. Они спокойно стояли, вперив взгляд в Эддрика. Сообразив, что опасность ему не грозит, лорд подполз к своему спасителю. Тот был еще жив, но не двигался. Лишь веки подрагивали, как будто им не терпелось навеки закрыть глаза старца. Эддрик заговорил с ним:
— Спасибо. Я никогда не забуду этот день… и твой поступок. Скажи мне, где твоя дочь? С этого дня она будет жить в роскоши.
— По правде говоря, у меня нет дочери. Но за предложение спасибо, — захрипел старец.
Веселые огоньки заиграли в его глазах. Лицо с каждой секундой становилось все серее. Эддрик не смутился:
— Пусть эта ложь останется в прошлом. Тогда скажи, что же я могу для тебя сделать?
— Вы уже все сделали, милорд. Мстить моим убийцам смысла нет, они лишь жертвы темной магии. Хотя, пожалуй… У меня есть одна просьба.
— Слушаю тебя, — с волнением ответил Эддрик.
— Прекратите мои мучения. Для меня будет честью отбыть в лучший мир с помощью меча, спасшего весь континент.
— Хорошо. Я исполню твою последнюю волю.
Эддрик осторожно опустил голову бедняги, сделал шаг назад и приготовился нанести смертельный удар.
— Рази в самое сердце., — хрип был едва слышен.
В следующую секунду все было кончено. Однако…
— Наконец то, свершилось… Неплохо сработано, не правда ли? Лорд Эддрик, это был твой последний шаг на пути к величию. У Черного камня может быть только один владыка…
У Эддрика закружилась голова. Он отчетливо услышал до боли знакомый и ненавистный голос. Голос Сираджа. Тело мага иссохло на глазах и его душу навсегда поглотил Черный камень.
Лорд Кальфеона почувствовал невыносимую боль. Его глаза пылали огнем, по всему телу выступили почерневшие вены, словно желая покинуть бренное тело. В голове отдавались эхом какие-то голоса — мысли воинов, находившихся рядом. Теряя рассудок от адской боли и кошмарных галлюцинаций, Эддрик провалился во тьму.

Эддрик постепенно приходил в себя. Воздействие Черного камня ослабло, и рассудок возвращался к лорду. Воины из его отряда, казалось, лишились гнета злой воли извне и с недоумением глядели на проткнутые копьями тела собратьев. Завидев движение возле алтаря, они узнали доспехи своего лорда и заковыляли к нему. Эддрик побелел. Наваждение прошло и безумцы снова жаждут крови? Но он даже не знает, где его верный меч… В отчаянии Эддрик истошно закричал, воздев руки к небу. Внезапно с неба сорвались черные молнии, превратив солдат в куски обгоревшего мяса. Душераздирающий крик сотрясал воздух, переходя в вой, а широко раскрытые глаза Эддрика были готовы выпасть из глазниц. Откуда эти молнии? Неужто он обрел невиданную силу, пронзив мечом алтарь? Или это все козни Сираджа? Он хотел сойти с ума, забыть все эти ужасы, хоть на секунду избавиться от пульсирующей по венам боли.
Прошел час агонии. Эддрик бился в конвульсиях, иногда теряя сознание от резкого запаха горелой плоти.
Вскоре боль отступила. С трудом фокусируя взгляд на кружащих в небе воронах, Эддрик жалел, что черные молнии не задели его. Повернув голову, он отметил, что Черный камень успокоился, хотя и продолжал дымиться. Прислушавшись, можно было услышать едва уловимый шепот камня, произносящий древние заклинания. До отвращения знакомый голос Сираджа. Что за ересь творится здесь? Слишком много вопросов, и ни единого ответа.
Шумно выдохнув, Эддрик поднялся и, шатаясь, побрел в направлении выхода из города. К вечеру он покинул злосчастную Медию, с облегчением увидев свою армию. Дозорные мгновенно заметили владыку и послали за паланкином.
Медия была взята, дорога на восток открыта. Но какой ценой?
Эддрик проспал двое суток. Его приближенные были спокойны — внешне никаких признаков недуга не было, грудь правителя вздымалась мерно.
Трапезничал Эддрик с Витольдом. Жадно поглощая куропаток, лорд, тем не менее, выглядел крайне озабоченным.
— Эддрик, на вас нет лица. Вы когда-нибудь расскажете мне, что случилось в городе? Где ваш отряд, черт возьми?
— Они мертвы. Все до единого. И моя смерть была близка. Уверен, она и сейчас витает неподалеку.
Покончив с трапезой, лорд торопливо вошел в свои покои и жестом дал понять, чтобы его не беспокоили. Оставшись наедине со своими мыслями, Эддрик почувствовал приближение боли, уже привычной, но по-прежнему невыносимой. Возможно, стоит отдаться спасительному сну? Сытый организм с удовольствием погрузился в дрему.
Во сне Эддрик слышал голоса; перед ним по крупицам собиралась общая картина происходящего. А посреди ночи Эддрика разбудил отчетливый шепот Сираджа:
— Просыпайтесь, лорд… Предначертанное случилось, пора действовать.
Эддрик продрал глаза. Перед ним смиренно стоял дух ненавистного колдуна. Неужели он, благородный воитель, попал под власть тьмы? Неужто Сирадж теперь навсегда связан с ним? Но почему он осознает все это? У владыки кружилась голова. Одно было ясно — нужно не обнаружить свои мысли. Если колдун узнает, что воля Эддрика еще не сломлена, шанса на спасение уже не будет.
— О, мой новый слуга. Спасибо, что открыл мне глаза. Возможно, моему народу будет только лучше…
— Конечно, милорд, — перебил его Сирадж. — Служение Черному камню… это единственно верный путь, путь к сверхъестественным способностям. Мы можем сделать жизнь по-настоящему сильных и полезных людей лучше. Ну а слабые… Слабые заслуживают трагичной участи, это неотвратимо. Так каков будет первый приказ моего лорда?
— С места в карьер? Зачем? Нам нужно действовать осторожно. Да и к чему устраивать бойню? Я еще слаб, хотя силы ко мне прибывают с каждой минутой. Давай поступим следующим образом: я вернусь в Кальфеон. А до тех пор мне нужно дождаться вестей от Кхана и поговорить с Витольдом. Лорды других городов пойдут за мной…
— А если нет? Что, если среди них есть упрямые? Такие же, каким были вы.
— Если нет — пойдут за тобой. Мой меч как раз нуждается в новых душах. Ты должен окончательно подчинить Черному камню Валенсию и все восточные земли. Когда никто не сможет нам противостоять — на всем континенте наступит мир и спокойствие.
— Наступит, обязательно наступит. Не зря на вас пал мой выбор. Черный камень с самого начала шептал мне, что вы — избранный.
Эддрик от удивления приподнял бровь:
— Шептал? Разве до твоей смерти у Черного камня был голос?
— Разумеется. У Черного камня всегда был голос.
— Хорошо, вернемся к этому позже. Отправляйтесь на восток, взяв с собой наш ценнейший артефакт. И если для осуществления нашего плана нужно будет лишить жизней нескольких особо упертых людей… Что ж, никаких сомнений, никакого милосердия.
— Да, мой повелитель. Но для этого мне нужна человеческая оболочка. Без вашей помощи я не смогу ее заполучить.
— Хорошо, я подумаю над этим. А пока оставь меня, я все еще слаб.
— Как прикажете.
Дух Сираджа покинул покои Эддрика. Боль не утихала. С его организмом происходили жуткие метаморфозы. Кожа серела. На висках пробивалась седина. Воля Эддрика все еще была достаточно крепка, чтобы противостоять действию черной магии, но это не могло продолжаться вечно. Рано или поздно он окажется в полной власти Камня.
Могучий владыка смотрел в звездное небо, не моргая. Кем он будет завтра? Падающая звезда вызвала лишь горькую усмешку на изможденном лице Эддрика.

Солнце стояло в зените, когда Эддрик неохотно разомкнул сонные вежды. Он чувствовал себя немного лучше, хотя левая рука уже почти не подчинялась своему хозяину. До самого предплечья на коже проступали черные вены, кисть отдаленно напоминала пясть дряхлого старика. Эддрик уставился на свою руку, с трудом сжимая и разжимая пальцы. Злобно стукнув кулаком по столу, он надел на свою безобразную длань длинную черную перчатку и вышел прочь из покоев. “Времени становится все меньше”, — вертелось у него в голове
Выйдя из своих покоев, он прямиком направился к лорду Витольду. Эддрик доверял ему больше всех; правитель Серендии ни разу не подводил его.
На поле владыку Кальфеона с нетерпением ожидало войско. Завидев победоносного Эддрика, солдаты бодро отсалютовали. В ответ он окинул всех взглядом и одобрительно кивнул.
“Как некстати вся эта чертовщина с Черным камнем и Сираджем, — думал Эддрик. — Вместе с этими храбрыми парнями я смог бы поддерживать мир и спокойствие на всех западных землях и покорить Восток. Без всякой магии. Но сейчас это уже былые мечты, реальность оказалась иной.”
Армия ждала дальнейших приказов, но их не последовало. Командиры отрядов уже не знали, что отвечать своим солдатам. Воины, воодушевленные храбростью Эддрика, были готовы ринутся в бой, но командование не торопилось. Военачальники ждали решения Эддрика, однако у него были неотложные дела и нашептанные голосами сомнения в необходимости продолжать поход.
Когда Эддрик зашел в палатку лорда Серендии, его лицо тронула легкая улыбка — впервые за минувшие дни. Витольд сосредоточенно, раздувая щеки, брился острым клинком. Его доброе лицо выглядело крайне комично; и в момент, когда старый вояка начал тихо напевать романтическую песню, Эддрик не выдержал и расхохотался:
— Как же я снова рад вас видеть. Иногда вы способны рассмешить даже мертвого.
От неожиданности Витольд дернул рукой, чуть не срезав себе всю щеку. Небрежно стерев рукой выступившую кровь, он бросил клинок в умывальник и подошел к полуденному гостю.
— Милорд, как я рад вас видеть!
Витольд по-отцовски обнял Эддрика. После того, как тот потерял родителей в раннем возрасте, Витольд стал для юноши словно вторым отцом.
Они оба не отличались сентиментальностью, а в официальных встречах и вовсе вели себя так, будто были совершенно чужими людьми друг другу. Каждый из них преследовал свои цели, делал все для блага своей земли. Лордов Кальфеона и Серендии величали не иначе, как “людьми чести”.
Эддрик, находясь рядом с Витольдом, начинал верить, что вся эта история закончится хорошо. Он искренне доверял своему другу — наверное, единственному.
— Витольд, мне нужна твоя помощь. Только на тебя я могу сейчас положиться.
— О да, я был уверен, что этот поход изменит наш прежний уклад жизни. Откровенно говоря, я не хотел в нем участвовать, но и оставить тебя одного не мог. А сейчас с тобой что-то происходит, это видно. Меня уже давно терзают догадки, да и сплетни разные ходят, знаешь. Я стараюсь не обращать на них внимания, будучи уверенным в твоей преданности народу. Я ведь не ошибся в тебе?
— Не ошибся. Хотя…
Эддрик снял перчатку с уродливой руки. Витольд с напускной невозмутимостью взглянул на сморщенную длань и спокойно ответил:
— Гм. Почему ты никому не сказал? Нужно было сразу же послать за лекарем, нельзя оставлять руку в таком состоянии. Мы же не знаем последствия этого… колдовства.
— Все немного сложнее.
Эддрик подошел к Витольду и прикоснулся к его кровоточащей щеке. Серендийский лорд почувствовал легкое жжение. Глубокий порез, оставленный во время бритья, зарубцевался и тотчас зажил. Глаза Эддрика полыхнули желтым пламенем. Старый вояка отшатнулся:
— Так значит… Это правда? Так, спокойно. — Витольд крепко стиснул зубы и, поборов волнение, продолжил. — Но ведь эти твои… новые силы можно использовать во благо. Можно излечить сотни больных людей, а во время военных походов вы сможете стать ходячим военным госпиталем.
Оба засмеялись. Опытный Витольд понимал, что сейчас главное поддержать своего друга. Но Эддрик смеялся недолго.
— Я превращаюсь в раба тьмы. В Медии у меня не было выбора и я шел, как тогда казалось, на верную смерть. Но это была часть плана злых сил. Очевидно, их выбор пал на меня из-за крови предков, которая течет в моих жилах, и из-за моего меча…
Эддрик забылся на минуту, словно вспоминая тот день.
— С каждым часом мне все сложнее бороться с чарами. Удивительно, что я вообще способен сопротивляться воле Черного камня. Я не знаю сколько у меня еще времени, нужно действовать прямо сейчас.
— Что мы можем сделать?
— В этом-то и проблема. Я не знаю. Сейчас меня волнует только судьба моего народа. Нужно как можно быстрее обезопасить вас всех от этого проклятого артефакта. Это главное. И еще есть Сирадж…
— Валенсийский колдун? Ходят слухи, что ты лишил его жизни, — перебил Витольд.
— Плотской жизни. Но сегодня ночью он предстал передо мной в образе духа. Однако это не должно тебя заботить. С ним проблем не возникнет, у меня есть одна идея. Кстати, сейчас он служит мне.
Витольд из последних сил держал себя в руках, понимая, что сейчас не имеет права показывать свой страх. Насупившись, он ответил тихим голосом:
— Хорошо, значит нам нужно разобраться с камнем. Может, мы взорвем его? Утопим? Скинем с горы?
— Не думаю, что это сработает. Но моему мечу по силам расколоть Черный камень надвое. Это подкосит его мощь. Потом мы расплавим меч и из металла нужно будет выковать два клинка. Такой артефакт не должен находится в руках у одного человека. Это оружие станет хорошим подспорьем в борьбе со злом. Мы должны сделать все, что от нас зависит. Пора начинать. Возьми сильнейших воинов и подготовь их к заданию. Я скоро присоединюсь к вам. Вопросов нет?
— Нет, мой лорд. Встретимся на закате.

Закат солнца над медийской пустыней впечатлял своей красотой и приковывал к себе взгляды малочисленных странников. По бледно-голубому небу разлились золотисто-бардовые краски, раскаленный воздух дрожал над багряным от вечернего солнца песком.
Лорд Кальфеона стоял на холме, опираясь на свой верный меч. Солнечные лучи отражались в сияющих доспехах Эддрика. Издалека казалось, будто ангел сошел с небес… Но с каждым часом “ангельского” в нем становилось все меньше и меньше.
Витольд с отрядом опытных воинов был на оговоренном ранее месте в условленное время. Увидев своего повелителя, солдаты тотчас преклонили колено перед ним. Эддрик твердо молвил:
— Встать с колен! Это я должен сейчас упасть навзничь перед вами. Вы войдете в историю. Витольд рассказал вам о рисках, связанных с этой операцией?
— Да, милорд, он предупредил нас.
На мгновение плечо Эддрика пронзила ошеломляющая боль. Стиснув зубы и сдвинув брови, он мрачно продолжил:
— Мои братья по оружию, я всегда был откровенен с вами. Поэтому послушайте еще раз. Через несколько часов каждый из вас подвергнет себя смертельной опасности. После того, как я ударю мечом по магическому артефакту… В общем, последствия могут быть ужасными. Вы действительно согласны сопровождать меня в Медию?
— Да, лорд Эддрик. Мы готовы к любому исходу. Если будет необходимо отдать свои жизни, мы сделаем это без промедления. Какой в них смысл, если черная магия распространится по всему континенту и подчинит наши семьи злу?
— Вы настоящие сыны нашей родины, я горжусь вами. Если что-то случится, ваши жены и дети ни в чем не будут нуждаться. Витольд, распорядитесь…
— Уже, — спокойным голосом перебил его опытный вояка. — Милорд, у меня есть для вас новости. Недавно прибыл гонец из Кальфеона. Не буду ходить вокруг да около. Эддрик, мои поздравления, вы скоро станете отцом!
На лице Эддрика засияла улыбка. Они с женой давно планировали пополнение, и наконец-то мечта осуществится — у них будет первенец. Владыка уже давно не улыбался, но искренние чувства сильнее любого колдовства.
— Витольд, я бы расцеловал вас, однако боюсь, что товарищи могут неправильно понять нас, гм. Друзья, у нас мало времени, нужно отправляться в путь!
Отряд выдвинулся по направлению к Медии. В пути Эддрика ни на секунду не покидало чувство дежавю. В прошлый раз они уже попали в засаду с небольшим отрядом, что же их ждет сегодня? А если эта диверсия была частью плана Сираджа? Вдруг он может читать чужие мысли в любой момент? Чего он добивается? Мысли путались в голове у Эддрика: он понимал, что это очень рисковый шаг, но у него не было другого выхода.
Ближе к полуночи отряд подошел к городу. Всю дорогу Витольд шутил и рассказывал небывальщину; Эддрик же не проронил ни слова. С каждым часом ему было все тяжелее сопротивляться злой воле извне. Старый друг это замечал, но не подавал виду.
Возле главных городских врат Эддрик обратился к отряду:
— Когда войдем в город, я пойду впереди. Если что-то произойдет не по плану — бегите. Геройство тут не поможет. Витольд, вас это тоже касается.
Воины смиренно кивнули. В городе перед ними предстала привычная картина — он был пуст и безлюден. Медия напоминала город-призрак, в ней не было ни единого деревца, ни единой травинки, только заброшенные здания, ветер и пыль.
Ночью Эддрику было сложнее ориентироваться. Под покровом темноты узкие улочки города переплетались, становясь для путников непроходимым лабиринтом. Но незримая сила влекла Эддрика вперед. Он чувствовал — Черный камень близко.
Оказавшись на столь знакомой площади с алтарем, Лорд Кальфеона мгновенно достал из ножен меч. Указав жестом Витольду и воинам оставаться позади, Эддрик направился к камню. Собрав всю силу и добрую волю воедино, он что есть мочи ударил мечом по древнему артефакту. Каково же было его удивление, когда меч прошел сквозь камень без малейшего сопротивления. От камня откололся кусок размером с серендийский щит. Никаких взрывов и колдовского мракобесия. Лишь звенящая тишина разлилась вокруг алтаря.
— Подойдите поближе, — обратился Эддрик к своим соратникам. — Заберите осколок камня и отнесите его в лагерь. А после его нужно будет под сторожащей тайной перевезти в Кальфеон.
Лорд Витольд почувствовал неладное. Он хотел возразить, но Эддрик уверенно продолжил:
— Витольд, я передаю вам свой фамильный меч. Возьмите и расплавьте его, кузнецы из Серендии быстро справятся с этим делом. Прикажи им выковать из этого металла два клинка. Неблагоразумно уничтожать столь могущественное оружие, но и концентрировать мощь в руках одного человека — опасно. Один клинок должен хранится в Кальфеоне, другой — в Серендии.
— Хорошо, будет исполнено. Но мой лорд, один вопрос. Почему вы не проконтролируете выполнение этих приказов лично?
— Я останусь здесь. И у меня есть еще одна просьба. После того, как ты сделаешь все необходимое, возвращайся сюда, я буду тебя ждать. И даю слово — дождусь во что бы то ни стало.