Уаре Дальма

Отец уже давно превратился в старца, что любит поучать молодежь жизни, а величайшим утешением своим находит огород и скотный двор. Пара его коров и овц были сытыми и упитанными, однако старик и не думал пускать их на мясо, видя в них членов семьи не хуже собственных детей.
А детей у него было двое: дочь и сын, при чем второй был младше, что старца если не огорчало, то печалило. Но от этого своих детей он не стал любить меньше, но стремился воспитать из них людей достойных. Удалось ему это сделать или нет судить он не брался, да и не задавал ему никто подобных вопросов.
- Тииа, подай старику воды, - это был обычный семейный ужин. Единственное время, когда семья собиралась вместе: обычно дочь предпочитала находиться в городе, поближе к местам скоплений торговцев, сын же часто пропадал в малолюдных места, а то и вовсе где-то в лесах,  после чего привел домой уже не одну кобылицу...
Дочь выполнила просьбу, не предложив старику другого, ведь уже заранее знала его ответ и реакцию, которая как правило была, мягко говоря, не очень дружелюбной: с возрастом старику становилось тяжелее контролировать эмоции, и тот часто поддавался гневу, напоминающему детские капризы.  
Девушка села на место, неохотно поковыряв выращенный на заднем дворе картофель, явно мечтая перебраться куда-нибудь в Кальфеон, бросив ферму. Ее можно было понять, ее брату и самому этот картофель последнее время все чаще упирался в глотку. Однако, в отличие от сестры он был куда менее прямолинеен, да и отца боялся обидеть, поэтому  терпеливо съедал все.
- Я вам рассказывал об Ордене?
Тииа закатила глаза и обвиняюще посмотрела на брата, словно это он завел тему. "Конечно, отец", - ответила она, все еще просверливая взглядом брата, - "Сказки на ночь для "маленьких рыцарей"". Теперь же очередь брата было взглянуть на сестру укоризненно. Почему-то эта тема всегда становилась источником ссор между детьми. Вероятно потому, что Уаре был более склонен верить в рассказы отца. В отличие от сестры он никогда сомнению не предавался и верил в то, что орден, несущий в мир знание истины существовал и поныне, только прятался, набирая силы.
- Никаких сказок, Тииа, - покачал головой старик, уже свыкнувшись с идеей о том, что его дочь склонна больше верить тому, что видит своими глазами, - По рынку прошел слух, и ты, как ребенок торговлей увлеченный, должна была их услышать.
- Я увлечена торговлей, но не сказками, отец.
Старик вздохнул и с надеждой взглянул на сына, мол, ну хоть ты мне веришь? Он верил. "И что же за слух?", - поинтересовался он, проигнорировав очередное закатывание глаз сестры.
- Он возрождается. Вчера видели одного из их стражей.
- Ну да. "Орден", что старательно заметает за собой следы вдруг дал себя обнаружить, - уставшая от бредней старика девушка встала из за стола и ушла из дома прочь. Наверное, решила пообщаться с лошадьми, по ее мнению те были намного умнее старика-отца. "Она не...", - вступился было за нее брат, однако отец поднял руку, призывая того к молчанию. Уаре внезапно для себя обнаружил, что обычно замутненный взгляд старика сейчас ясен как никогда, словно пелена старческого детства спала, уступив место былому рассудку. "Я знаю, что она не хотела. Тииа человек не любящий ничего, что она не может потрогать или увидеть. И ее желание покинуть дом для более достойной жизни мне понятно. И мне жаль, что я не смог ей помочь в этом, хотя мог бы. Видишь ли, сын мой...", - старик замялся, словно подбирая правильные слова и взвешивая свое решение посвятить более искушенного в секретах делах сына в какую-то тайну, что он хранил всю жизнь, - "Видишь ли... Я не застал Орден в его былом свете, однако же я успел защитить то, что от него осталось однажды"
Уаре молчал. Он не знал, верить сейчас отцу или поддаться реалистичному настрою Тиии. Отец тоже молчал. Знал, что даже сыну будет тяжело поверить и осознать сразу. "Взгляни на меня, Уаре. Неужели я когда-нибудь тебе лгал? Даже забавы одной ради?". Нет, никогда. В то время как одни родители пугали непослушных детей злыми духами или существами, чтобы те угомонились, их старик молчал или брал в руки тонкую ветку кустарника. Но никогда никаких баек он не рассказывал.
- Скажи мне, сын. Ты когда-нибудь задумывался над своей судьбой? Правда ли ты рассчитывал продолжать содержать эту ферму, когда меня не станет? Или пошел бы в Глиши разводить лошадей?
Уаре все еще молчал. Отец подбросил ему пищу для размышлений: он никогда не задумывался над будущим. Несмотря на свои шестнадцать лет он все еще лелеял надежду о том, что все будет именно так, как происходит сейчас. Своеобразная идиллия, в которой нет никаких проблем. И только сейчас он осознал, что так как сейчас длиться вечность не будет.

Прошли четыре года. Отца не стало: возраст взял свое, человек начал терять рассудок, в какой-то момент перестал узнавать детей, и спустя пару месяцев после этого умер. Наверное, он не хотел, чтобы его запомнили таким. Но Уаре навсегда запомнил его молодым, сильным, добрым и невероятно отзывчивым человеком.
Последние года, что отец был в рассудке, он наслушался множество историй о былом Ордене. Рассказы отца захватили его настолько, что в какой-то момент пришло озарение: если Орден все еще жив - он должен найти его и приложить все силы, чтобы защитить его... Чтобы тот продолжал свою миссию и благородное дело. Однако защита - не только порыв души и слова. Уаре приложил множество сил для того, чтобы отточить свое мастерство. Да, получалось не все, но его сила и опыт росли, пока в конце концов уже мужчиной он не решился отправиться на поиски Ордена.
Отец оставил ему карту, где было отмечено одно из убежищ. Однако карта была старой и неточной, да и память отца немного подвела. Еще пара лет ушла на поиски. Он не знал - следят уже за ним или нет, но это было не важно, ведь долгие скитания и поиски привели его к искомому. Зияющая черная дыра, спрятанная двумя увесистыми валунами. Сама по себе дыра была небольшой, и если просто проезжать мимо, то можно решить, что это просто трещина, образовавшаяся под тяжестью скал.
С трепещущим сердцем Уаре приблизился к древним дверям, поднеся факел ближе. Да, массивные двери были старыми, но сделаны в свое время были добротно, поэтому до сих пор хранили за собой нечто невероятно ценное.
Открыть их было не сложно, хотя казалось, что должно быть наоборот. А дальше молодого воина ждало некоторое разочарование. Он представлял себе роскошный, хотя и древний зал, множество статуй героев былых времен, тяжелые ткани, которые от времени могли рассыпаться от одного прикосновения, но... Это больше напоминало кладовую в богатом доме. Большая комната, явно редко посещаемая, но посещаемая. Об этом свидетельствовала местами стертая пыль на столе, следы на полу... Однако разочарование уходить не спешило: действительно ли это убежище ордена? Или здесь просто нашел приют какой-то полоумный?
Осмотр убедил в обратном: если бы тут кто-то действительно жил, то было бы спальное место, возможно еда или то, что от нее остается, какие-то предметы быта. Хоть что-то. Здесь же не было ничего: только стол с бумагой на нем.
Бумага была исписана... вопросами. Однако в них упоминался Орден. И бумага не выглядела так, словно лежала здесь пару веков...
"Будь что будет", - решил он, сев на стул.


1. Имя, возраст, раса, семейное положение, гласил первый вопрос.
Уаре Дальма, приблизительно 22 года, неженат - вышло у него. Последнее было приписано с недоверием и аккуратностью. Стало интересно, зачем это нужно. "Иметь семью опасно в таком деле", - подсказал внутренний голос, и Уаре с ним согласился.
2. Какими навыками обладаете?
Уаре вновь задумался и прокрутил в своей голове последние сознательные года жизни. Ну, он выращивал довольно вкусную морковку, которую любили не только лошади на конюшне, но и вообще все травоядные в его родном городе. Отец научил его искусству боя мечом, немного охоте, и немного верховой езде... Да вообще последние года он потратил непосредственно на учению бою, охоте и поиску того-что-не-существует:
Я умею драться, немного охотиться и ездить верхом, хранить секреты. Играю на флейте и пою
На последнем мальчик вдруг покраснел: не стоило это писать. Но он должен отвечать честно. Если он умеет это делать, то надо указать. Наверное...
3. Что Вас привело в орден?
Наверное, это был единственный вопрос, который не вызывал у него затруднений, поэтому он смело и особенно аккуратно ответил:
Мой отец. Он говорил, что нет ничего выше истины, справедливости и сострадания
4. Укажите пять основных достоинств вашего характера, - Уаре вновь прокрутил осознанные года своей жизни в памяти. Он часто гонял кур. Это значит, что он жестокий? Но разве быть он жестоким, помог бы он однажды потерявшемуся ягненку с поврежденной ногой однажды? Вероятно, нет...
Я тверд в своих решениях, настойчив; я милосерден и справедлив. Гостеприимен и добродушен. Однако я всегда буду защищать свои интересы, даже если для этого мне будет нужно применить силу.
Выглядело неплохо. Даже красиво.
5. Укажите пять основных недостатков вашего характера
Я немного робок и излишне доверчив, часто грущу и не очень люблю большие скопления людей.
Он не любил упоминать о своих недостатках, но честность. Нет, врать нельзя.
6. Что есть Истина для Вас?
Это то, чему учил меня отец. Нет ничего выше истины, справедливости и сострадания. И если истина несет это, то истина - цель моей жизни. - твердой рукой написал мужчина, немного подумав. Он хотел написать гораздо больше, но побоялся, что это может вызвать негатив чего-то, что сейчас незримо за ним наблюдало. Потому он написал коротко, но честно и по делу.
7. В чем Вы видите свое служение?
Защищать интересы ордена ценой своей жизни.

Жирная точка и ожидание чего-то, что может повернуть его жизнь навсегда.
---------------
8. Портрет

Спойлер:

Пушистая кошка с большими желтыми глазами, которые на фоне кромешно-черной шерсти казались светящимися, внезапно вынырнула из-под стеллажа держа в пасти задушенную мышь. Увидев, что она не одна в комнате, Матильда поспешила спрятаться обратно под шкаф: пару раз нервно дернув хвостом, она вернулась в укрытие, и только два желтых люминесцирующих глаза внимательно и опасливо пырились из-под него.

Незнакомцу, кажется, до Матильды не было совершенно никакого дела, поэтому раздумав с минуту, кошка, вместе с добычей в зубах, бодро просеменила мимо гостя в сторону, где сквозь темноту проступал силуэт еще одного прохода.

***

Анна искала кошку по всему Хранилищу уже довольно долго: привыкшая гулять везде, где ей вздумается, Матильда с любопытством ребенка принялась изучать все закоулки и щели нового, большого и темного жилища, где, к счастью для нее, еще и водилась масса всякой мелкой твари: мыши, в том числе и летучие, пауки, иногда из пустыни заползали ящерки и скорпионы. Вот встречи с последними кошка-сующая-свой-нос-всюду могла попросту не пережить, поэтому когда Матильда не явилась на "обед", Третий Хранитель серьезно забеспокоилась.

Ведьма уже закончила поиски внизу и стала подниматься на верхний ярус Хранилища, как сторожевые нити чар дрогнули, тихим эхом заполняя сознание. Ясно было, что кто-то пожаловал в приемную.

***

На пороге неприметного "второго прохода" появилась темная худая фигура женщины. Пока что это было все, что можно было сказать о вошедшей: темнота скрадывала прочие детали. Однако, не успела фигура появиться, как истребитель мышей и ящериц едва ли не радостно припустил ей навстречу и, остановившись у самых ног, любезно положил трупик мыши перед хозяйкой.

Удивительное нечто появилось несколько шумно и неожиданно: два желтых глаза молчаливо уставились на гостя. Вероятно, незнакомцы здесь появлялись нечасто, уж очень удивленно кошка смотрела на мужчину те пару секунд.
- Привет, - добродушно произнес он, но животное, кажется, его не так поняло, ив итоге поспешно ретировалось обратно. Дергать бедолагу смысла не было никакого, поэтому мужчина даже не смотрел в ее сторону, чтобы не нервировать. Эффект это возымело положительный: черный зверь, побыв какое-то время в своем укрытии, успокоился и гордо засеменил в сторону входа, которого раньше Уаре почему-то раньше не заметил. Проводив ее взглядом мужчина уперся в несколько недружелюбный человеческий силуэт. Реакция была быстрой. Не разглядывая силуэт Дальма вскочил с места, выхватив оружие и приготовился к обороне. Лишь заняв боевую позицию он наконец-то более или менее рассмотрел того, кто перед ним стоял.
Жаль, но получить достаточно информации он не смог. Зато он мог с уверенностью сказать, что это была женщина. Не очень высокого роста, молодая... Лицо выдавало ее опасную натуру, хотя это могло было всего лишь прикрытие. Однако убирать оружие мужчина не стал: он не для этого так долго искал убежище, чтобы прямо сейчас умереть нелепой смертью от руки женщины. Кошка же напротив чувствовала себя превосходно, получив убежище от.., хозяйки?..

Не успев поздороваться с посетителем, Анна уткнулась взглядом в Матильду, потом в мышь, а потом снова в незнакомца, который вдруг вытащил меч из ножен. Анне даже в голову не пришло, что она могла своим внезапным явлением потревожить спокойствие гостя. Первое, о чем она подумала - злоумышленник. Очередной наемник какого-нибудь треклятого посла или паши, или еще какого Кальфеонского или Валенсийского чинуши, кому орден встал костью в горле.

Среагировала Анна быстро: прикрылась теневым барьером и неуловимой черно-фиолетовой дымкой скользнула вперед, прямо на злодея, вторгшегося в Хранилище. Оказавшись за спиной у наемника, Третья извлекла из складок платья свой ритуальный кинжал. Разговаривать с засланными казачками можно только в двух позициях: когда они накрепко связаны, или когда к их горлу приставлено лезвие.

Возникшая тень женщины оказалась непростой. На мгновение исчезнув из поля зрения мужчины та внезапно оказалась у него за спиной, успев приставить нож к нему быстрее, чем он сообразил с кем имеет дело. Внезапно им овладело отчаяние. Неужели он все же наткнулся вовсе не на убежище ордена, но на пристанище этой бедной женщины, потревожив ее мирную (а мирную ли?) жизнь. Столько лет подготовки и поисков, и все напрасно?
Может Тииа все же была права, и отец просто спятил, поверив в собственную же сказку?
А он, как последний дурак, верил... Решил продолжить "дело отца".
"Женщина-отшельник", однако, слабой не казалась. Подобная мгновенная реакция, крепкая хватка... Нет, простые отшельники так себя не ведут, у них обычно несколько иные методы действия, больше рассчитанные на "напугать-и-прогнать". Тень же ни пугать, ни прогонять не хотела. Ровно как и убивать - она бы сделала это секунду-две назад.
- Появляться так тихо и неожиданно для хозяина дома не очень вежливо, - произнес он, надеясь улучшить момент и вырваться и цепких объятий хозяйки дома, - Его могут не так понять.

- Вытаскивать меч в приемной Ордена глядя в глаза его Хранителю - тоже не особенно вежливо, - вкрадчиво сообщила ведьма, - Точно также можно оказаться неправильно понятым. Кто вы и зачем здесь? - лезвие оставалось все еще у горла, но уже не касалось кожи.

Матильда непонимающе уставилась на эту картину, потом на свой "подарок", который на ее взгляд не удостоили должным вниманием. Она снова взяла мышь в зубы и снова принесла дар хозяйке под ноги. Положив несчастную мышь, кошка решила призывно мяукнуть.

- Матильда! - шикнула ведьма на подопечную, - ... очень красивая мышь. Отнеси в кабинет., - затем она снова переключила внимание на нежданного гостя, - Я все еще жду ответа.

Опростоволоситься настолько в планы Уаре не входило никак, поэтому заявление женщины заставило его на пару секунд оторопеть от неожиданности. "Вот же болван!", - подумал он, когда тихий голос позади напомнил о том, что ждет.
"Мое имя Уаре Дальма", - миролюбиво произнес он, убирая меч в ножны и поднимая руки; в его план так же не был включен бой с членами Ордена, и хотя иерархии здесь он пока не знал, внутренний голос подсказывал, что "хранитель" - шишка важная, - "И я не враг"

Третья отступила на шаг назад, убирая ритуальный кинжал и окидывая более внимательным взглядом пришедшего, потом обошла его по дуге, и уселась за стол. Когда она оказалась за столом, в глаза ей бросилась анкета, оставленная псевдо-злоумышленником.

- Хорошо, что не враг, - резюмировала наконец ведьма, разворачивая листок анкеты к себе, - Подходите и садитесь, - она кивнула на стул напротив, - И...не сочтите за труд...принесите мне, пожалуйста, мышь, - на полном серьезе попросила она, углубляясь в чтение анкеты.

Уаре слабо и виновато улыбнулся женщине, когда та решила осмотреть его с ног до головы. Видимо, ничего опасного она в нем не нашла, и как ее же кошка совсем недавно успокоилась и теперь наблюдала за ним из своего убежища, коим на данный момент служил стол.
А затем просьба, способная сбить с толку любого, кто грезил о посвящении в что-то невероятно важное. Наверное каждый мальчишка видел себя в начищенных доспехах, прикрываемых сзади тяжелым плащом, стоящим на колене перед рыцарем, что вот-вот коснется его плеча мечом, а затем даст пощечину - единственный удар, что останется без ответа. И действие это происходило в мальчишечьих фантазиях в каком-то роскошном замке, в окружении не менее нарядных других рыцарей... Не секрет, что и Уаре прошел через подобное, однако если он успел смириться с подвальчиком вместо заброшенного храма, то подобная замена "встань с колен" на "принесите мне мышь" казалась чертовски абсурдной.
"Конечно...", - рассеяно ответил он, подняв с земли не подающую признаки жизни мышь. Еще маленькая для взрослой, но уже не мышонок, она, тем не менее, ушла из жизни рано, что вызвало некоторую печаль у мужчины. Тот слишком много времени провел в окружении четвероногих, чтобы равнодушно относиться к ним.
Под неодобрительный взгляд хищного черного создания Уаре положил тельце на край стола и сел напротив девушки. Но даже когда добыча перестала принадлежать гостю - два желтых глаза все еще сверлили и буравили его что есть мочи. Вероятно, бедолага считала, что у немеющей охотиться хозяйки отняли последний кусок хлеба.

- Спасибо, - уже на полтона дружелюбнее произнесла ведьма, убирая мышь в какой-то бумажный сверток, причем так, чтобы Матильда это видела.

- С Матильдой, полагаю, вы уже познакомились, - Анна кивнула на кошку, которая, убедившись, что ее подарок приняли, запрыгнула на одну из полок стеллажа и принялась умываться, - Что касается меня, я - Третий Хранитель, и ко мне можно обращаться именно таким образом, - ведьма бегло подсмотрела в анкету, после чего уселась на стуле ровнее и внимательно уставилась в глаза новому кандидату в Постигающие.

- Вы говорите, что вас привел сюда...ваш отец. Путем, очевидно, наставлений и воспитания. Подобные ценности в наше время - редкость, поэтому мне стало весьма любопытно: кто же ваш отец? Расскажите о нем, пожалуйста, - обе руки Анны оказались на столе, пальцы переплелись замком

- Не то, что бы наставлениями... - смутился пришелец напрасной похвале, - Он с раннего детства рассказывал нам сказки об Ордене. Мы думали, что сказки. Он рассказал мне о том, что был его членом только четыре года назад. Говорил, что застал время упадка, но был рад, что приложил силы к его сохранению.
Уаре недолго покопался в небольшой сумке на боку и извлек оттуда потрепанного вида карту, где отец отмечал одно из известных ему убежищ.
- Он сказал, что я смогу найти кого-то вот здесь, однако когда я пришел туда - там не было ничего. Видимо однажды случился обвал и вход полностью завалило. Вокруг я тоже ничего не нашел, и местные жители молчали. А может он просто ошибся. Хотя отметку он ставил уверенно. Он учил меня всего год, а после стал терять рассудок, после чего умер. Так что наставления его заключались только в сказках, по большей своей части.

- А как его звали? - задумчиво спросила Анна, озадаченно повертев в руках карту.
А еще было любопытно, с какими "местными жителями" советовался пришелец, особенно учитывая тот факт, что кроме кочевников да бандитов по всей пустыне обычно никого не бывало.

Было еще кое-что, что настораживало: по последним данным, имеющимся у нее, из Хранилища было только три выхода, не считая подземной реки, ведущей к пещере у оазиса: "парадный", вход в приемную и выезд из конюшни. Даже если отцу незнакомца и повезло дожить до преклонного возраста, все равно вряд ли ему было больше восьми-девяти десятков.

Анна продолжала всматриваться в метку на карте, прикидывая, что это за место и кого это там можно было отыскать, по словам покойного.

- Хенрик, - ответил путешественник, приняв озадаченность на лице девушки за подтверждение ошибки покойного старика. Ну что ж, бывает. Эта ошибка зато дала сыну пару лишних лет подготовки для подобной встречи, хотя внутренний голос язвительно заметил, что все же материал из него довольно сырой, если говорить мягко.
К счастью, Уаре не был склонен грустить по этому поводу сейчас, уж больно рад был знать, что все же нашел искомое. Примерно эту же радость испытывают дети, когда после нескольких неудачных попыток что-то сделать вдруг делают в этом успех, радостно бегут к родителям, чтобы рассказать об этом. И затем не менее сладкий момент - долгожданное одобрение в глазах родных людей. Жаль только, что пришельцу теперь не к кому бежать, кроме как к сестре. Но та наверняка вновь закатит глаза и что-то буркнет под нос об отцовских бреднях, а затем расскажет, что пора взрослеть. Однако и тут Уаре не огорчился, ведь у него есть конь. Верный и благодарный слушатель, за морковку готовый стать даже жилеткой. К счастью, такого пока не требовалось...

"Хенрик Дальма... Нужно будет поискать это имя в Архивах", - подумала Анна, снова пробегая глазами исписанный лист.

- В графе специализации вы указали, что намерены защищать интересы Ордена ценой жизни. Стало быть, хотите быть Стражем? Однако... милосердие, - ведьма сделала акцент на этом слове, - ...плохой союзник Истины. Странно, что ваш покойный отец не поведал вам также и о том, что Истина - безжалостна и жестока. Причем, ко всем. И к врагам своим и к слугам, - Третья снова взяла лист анкеты в руки и сложила его, - Страж не должен быть милосерден. Справедлив - да. Милосерден - нет. Мы - Орден Истины, а не монахи. У меня к вам нет больше вопросов. Если у вас есть вопросы ко мне - задавайте и после, если ваше желание присоединиться все еще останется при вас, после пары формальностей сможете войти в Хранилище на правах Постигающего Стража.

Уаре решил не подавать вида, что замечание его несколько покоробило. С этим он разберется позже, или, быть может, это качество выветрится само. Путник поймал себя на мысли, что неожиданно для себя он без сожаления пренебрежительно отнесся к качеству, что сопровождало его всю жизнь. Хм, на что только не пойдешь ради мечты, верно?
Вопросов у него не было, поэтому пришелец лишь отрицательно покачал головой и забрал со стола обрывок карты, что за последние два года стал считать чем-то особенно ценным. Сейчас это все, что досталось ему от того прошлого, коим он дорожил: фермы давно нет, сестра все же отправилась в Кальфеон в поисках достойной жизни и, судя по немногочисленным письмам, все же ее нашла

Анна встала со стула и вместе с бланком направилась к стеллажу.

- В таком случае - формальности. Во-первых, как только вы переступите порог Хранилища, на вашу душу ляжет Печать Истины. До совершения особого ритуала - временная и мало к чему обязывающая. Если вдруг вы передумаете защищать интересы Ордена ценой жизни - вы будете вольны Орден покинуть с единственным условием: в любой момент вашей жизни Совет Хранителей будет вправе призвать вас для последнего долга. После выполнения задания, Печать падает и вы становитесь совершенно свободны, и ни с Орденом, ни с этим местом вас, кроме воспоминаний, ничего не будет связывать. Но после Ритуала Посвящения выбора у вас не будет и ваша жизнь будет целиком и полностью принадлежать Ордену. И второе: чтобы убедиться, что ваши намерения отражены в ваших словах без искажений, мне нужно несколько капель вашей крови, - ведьма подошла к столу, открыла ящик, извлекла из него склянку и протянула гостю, вопросительно глядя в его лицо.

Инструктаж - вещь успокаивающая. И избавляет она не только от нервозности, но и от радости. Пришелец молча взял предложенную склянку: надо, значит надо. По счастью охотничий нож в седле не остался, а мирно висел на поясе. Здоровый разум и инстинкт самосохранения воспротивился планам и потребовал остановить это безумие... Но ведь было и больнее, верно?
Гость все же с небольшой заминкой провел острым лезвием по ладони, после чего сжал кулак. Кровь потекла охотно, а вот руку саднило неприятно: нож был не самым новым и не самым ровным, поэтому повреждения местами были более глубокими, чем рассчитывал мужчина.
Продолжая молчать он отдал склянку женщине и украдкой поморщился от боли. Мгновение, но морально стало намного легче.

Третья бережно взяла в руки склянку и развернула над ней ладонь. Спустя пару вдохов пальцы руки, развернутой над пузырьком, напряженно  затрепетали едва-различимой для глаза дрожью.
Глаза ведьмы совершенно побелели, приобретя сходство с глазами мертвеца.

Четыре удара пульса - глаза принимают свой прежний вид, склянка закупоривается, а ладонь, что до этого в немом напряжении зависла над пролитой кровью, приглашающе указала на зияющий синеватой темнотой проем.

- Добро пожаловать в Орден, Двадцать Четвертый Страж. Можете войти в Хранилище и осваиваться.